Джара - Люче Лина

Его душой был камень. Камень это не бессердечие, хотя люди так и говорят. Камень - это созерцание. Это движение, принесенное в жертву способности понимать и видеть все вокруг чуть лучше, чем остальные. Пока другие стихии заняты собой, он мог наблюдать за ними и изучать. Ему некуда было стремиться, он был обречен вечно находиться на одном месте, скованным единственной формой, данной ему от рождения и меняющейся крайне медленно. Но именно это позволяло его мыслям совершать путешествие и не быть прикованными к его физическому воплощению. Это позволяло ему не догадываться, а ощущать. Он следил за всем вокруг, и это было бесконечно интересно. У него было время и способность анализировать каждый всполох огня, каждый порыв ветра, траекторию течения каждой капли воды. Чувствуя их на себе, он каждый раз узнавал что-то новое. Он любил их всей своей душой. И Ксеара, и брата, и... ее.

Аквинсар давно понял, что она женщина. Он видел это в каждой искорке внутри красно-желтых язычков пламени, в каждом мягком изгибе, когда она двигалась. Он слышал это в каждом ее слове, когда они вели неспешные беседы. Он обожал, когда она касалась его, согревая его до самого нутра. Он знал, что мог бы смешаться с ней и догадывался, что это станет огромным, еще неизведанным наслаждением для них обоих. Но знал, что еще не время. Он вел исследования природы этого явления, чтобы понять, как сделать это правильно, как не навредить ни себе, ни ей. Он никуда не спешил. У него не было конкурентов. Вода не способна слиться с огнем, а воздух... Ксеар в таком случае мог бы дать ей столько сил, сколькими никогда не рискнул бы с кем-либо поделиться.

Он со смешанными чувствами наблюдал за ее страхами и вечным противоборством с Ксеаром и братом. Ему это не нравилось, но с самого начала Аквинсар решил не вмешиваться. Он не относился к этому серьезно, и не был намерен поддерживать чью-то сторону. Просто наблюдал.

И лишь теперь, уже двое суток подряд не находя в седьмом ни брата, ни Ксеара, ни огня, Аквинсар понял, как далеко все зашло. Противоборство, которое всегда казалось шуточным, за считанные часы превратилось в войну, требующую жертв. Разозлившись на себя за неосведомленность и на своего брата за его вечно снисходительное отношение к нему, Аквинсар пришел в седьмой, в надежде застать хоть кого-то. Но там было пусто, и тогда он немного сосредоточился, чтобы почувствовать брата. А потом ушел к нему, в третий.