Черный Янгар - Демина Карина

— Почему? — она расчесывала мои волосы, вплетая в них тонкие жемчужные нити. — Люди вкусненькие. Попробуй.

И она снова зевнула.

Подступала зима, и омут, в котором она жила, уже расстелил перины ила.

Скоро ляжет моя подруга на дно, позволит укрыть себя палой листвой, опутает волосами старую коряжину, чтобы весенним паводком не унесло, да и заснет.

И мне так поступить советует.

Но я все же не медведица…

…в тот день, когда лаакье не вышла из воды, я поняла, что осталась совсем одна. И звонкая многоголосица леса теперь вызывала только неясную печаль.

Ко всему вернулись сны.

И в них мое одиночество оставалось за границей рук, таких надежных.

И таких жестоких.

И утром, силясь отогнать наваждение, я склонялась над водой. Она — тоже зеркало. И отражала она мое лицо, перечеркнутое белой полосой шрама.

Лекарства хватало до вечера. А затем сны возвращались. И утром я просыпалась в слезах и с шестигранной монеткой в руке. Следовало бы выбросить ее, но… я не находила в себе сил расстаться с подарком Янгара. А также не знала, чем занять себя.

И если первое время я радовалась от понимания того, что мне нет нужды делать что-либо, то постепенно я стала сама искать работу.

…собрать стекло.

…избавить старую березу от вывернутой, иссохшей ветви.

…снять шары омелы с молодого дуба, у которого есть еще шанс выжить.

…просто обойти свои владения, убеждаясь, что все в них по-прежнему. Как вчера. Позавчера. За день до того… отныне и навсегда. Я стала хозяйкой леса, пусть на поясе моем и не висели ключи от него. Да и пояса у меня больше не было.

Зато была неизъяснимая тоска.

Потому, когда синицы сказали, что на опушке моего леса появились люди, я решила взглянуть на них.

Глава 17. Поединок

Семь дней дал Янгхаар Каапо своему врагу, и велел поставить шатер, достойный Олли Ину.

Раны его омыли, перевязали.

И чтобы не было ни в чем укора, отдал Янгар дорогую одежду, сапоги из белого сафьяна, в которых только по дому, по коврам ходить, а к ним — шпоры посеребренные да коня из собственного табуна.

И слуг приставил, как к гостю дорогому.

Шептались, что желает Черный Янгар замириться, что дня не пройдет, и покинет Олли Ину шатер, но время шло, и не пытался сын Ерхо сбежать, держал данное слово.

Когда же вышло время, обратился Янгхаар к своим людям так:

— Завтра на рассвете я буду биться с Олли Ину. И тот из нас, кто победит, будет вам господином. Служите ему верно.

Промолчали аккаи.

Алым полыхнул рассвет.

И дождь, что шел всю ночь, унялся. Сизая трава была мокра, а налитое краснотой солнце отражалось в лужах. Сапоги топтали его, и капли грязи оседали на белом сафьяне.

Олли Ину снял дорогой халат и с поклоном протянул его Янгару:

— Благодарю за гостеприимство, — так он сказал.

— Я и вправду был бы рад видеть тебя гостем, — отвечал Янгар и, передав халат слуге, протянул клинок. Палаш, принадлежавший Олли, был вычищен и наточен так, что волос на лету перерубал.

Что бы ни говорили о Черном Янгаре, но никогда не скажут, будто бы он обманом одержал победу.

Олли скинул рубашку и сапоги.

Он был высок, на голову выше Янгара. Вдвое шире в плечах. Бугрились мышцы, да кожа, морскими ветрами выдубленная, была черна и прочна, как панцирь. Редкие шрамы украшали ее.

Светлые волосы Олли заплел в косу. И бородку свою куцую расчесал.

Янгар же вдруг вновь ощутил неловкость. Собственное тело было чересчур худым. И свежие рубцы, следы медвежьих когтей, отнюдь не красили его. Но следуя примеру врага, Янгхаар разделся.

И кожу обожгло холодом.

Осень.

И скоро зима.

А к весне уже не останется никого из рода Ину, кроме Пиркко-птички.

…и быть может в ее руках — ведь сестра же — обретет Янгар долгожданный покой.

Слуга поднес резную чашу, наполненную родниковой водой.

И оба поединщика пригубили, показывая, что нет у них друг к другу ненависти, но лишь долг, который священен.

Остатки воды плеснули под ноги.

— Мне жаль, — Олли описал палашом полукруг.

Он двигался неторопливо, и было в облике нечто звериное, медвежье. Скользили босые ступни по грязи, и Янгхаар вдруг ощутил небывалую усталость.

Сколько было поединков?

Десятки.

Сотни.

И что за беда, если здесь под ногами не желтый речной песок, которым присыпают кровавые пятна, но осенняя грязь да гнилая трава?