Ааргх в эльфятнике - Белянин Андрей Олегович

– Что ж, мы готовы тебе помочь, брат наш остроухий!

– Вообще – то я пришёл просить о помощи ааргха…

– Малыш?! – строго обернулся ко мне покрасневший граф.

– Чего? – намеренно затупил я. – Мы наёмники. Покажет золото – будем разговаривать. Без аванса нет романса…

– Справедливо только оно будет, – хором поддержали гномы, всегда ищущие выгоды. Хотя их-то вроде никто и не приглашал.

Эльф молча выложил три золотые монеты.

– Четыре, – потребовал Эшли. – Я тоже пойду!

Эландер переглянулся со мной, понял, что от графа не избавиться по-любому, и без вздоха добавил ещё одну. Отчаянный парень! Идти к людям, вооружённым до зубов, да ещё с наличными в кармане? Вкус к самоубийству у него в крови, такое нельзя не уважать. Туром воодушевлённо предложил первый тост за начало новой кампании. Вообще-то традиционно гномы пьют без тостов, для них это пустая трата времени, но сейчас горняки могли позволить себе упасть бородой в салат перед столичным дворянином.

– «Ахнет Запад и хрюкнет Восток – кружка в гномьей руке!» – тожественно пропели братцы нестройным хором, вздымая пенные кружки.

Я присоединился, Эландер пожал плечиками (всё-таки он пришёл за мной, а не за гномами), но тоже глотнул вина. Все обернулись к Эшли…

– «Девять звёзд, первый глоток… Девять звёзд на коньяке!» – в свою очередь почти без ошибок процитировал он, демонстрируя хотя бы поверхностное знание священной книги гномов.

Это он у меня нахватался, его аристократические учителя подобную литературу не жалуют, предпочитая пичкать воспитанников проверенной, но устаревшей классикой. Все выпили ещё раз. Молодое вино казалось безумно лёгким.

– А куда мы, собственно, идём? – несколько запоздало поинтересовался я.

– В великий поход за будущим нашей расы! – значимо провозгласил стройный эльф, плеснул себе ещё больше чем с полкружки и ещё более весомо заключил: – Немногие вернутся назад…

Старая песня. Ладно, задержимся на этой теме чуть позже, остроухие быстро пьянеют, сам всё выложит. Я поманил пальчиком Эшли, гномы наливали себе сами, а нам требовалось поговорить. Точнее, обсудить одну, но очень-очень важную деталь, чётко определяющую схему грядущих взаимоотношений, – кто у кого в подчинении?

– Это даже не вопрос, мой верный ааргх! Я по-прежнему твой отец и командир.

– Гр-р-р!

– Хорошо, не будем касаться памяти твоего папы. Но во всём остальном ты, надеюсь, понимаешь моё безусловное превосходство? В образовании, тактике, стратегии, жизненном опыте и так далее? О, недаром столько поколений моих предков показали себя блестящими полководцами Империи, а мой дядя даже сейчас является…

– Гр-р-р!

– Понял. Давай ещё короче: тебе налить?

– Наливай.

Вот и поговори с ним. Хотя мне, наверное, так даже лучше. Если Эшли будет командовать, я хотя бы избавлюсь от вечно ворчащих гномов, да и суицидальные вздохи Эландера порой дико утомляют. А к чему я всё это? А, к тому, что на самом деле я по всем им ужасно соскучился и жутко рад видеть…

– Малыш, ты чего? Придушишь ведь…

Ровный голос графа вернул меня к действительности – в моих широких объятиях нервно пытались отдышаться два гнома и эльф. Увлёкся, бывает… Редко, но если уж… Или всё это от вина? Чушь, ааргхи не пьянеют!

– Чувствую, всем вам тут очень хорошо. – В подвал неторопливо спустился старина Трувор с двумя буханками хлеба. – Народ наверху расходится. А теперь введите в курс дела и меня. Никто не поверит, что вы, молодёжь, чего-нибудь не замышляя…

Его слова прервал жуткий грохот! Впечатление было такое, словно на харчевню упал половозрелый мамонт, приняв её за зазевавшуюся курицу. Трувор рухнул со ступенек носом об земляной пол, гномов стряхнуло с бочонков, стукнув головами, эльфа облило пивом, и только мы с Эшли удержались на ногах, хотя всё вокруг тряслось и громыхало.

– Что происходит. Малыш?! Это конец света?!

Понятия не имею, чей это конец… Землетрясение прекратилось так же внезапно, как и началось. Повисла какая-то неприятная, по-особенному режущая уши тишина. Вдобавок с тонким, но нарастающим запахом гари. И бывший наёмник первым понял, что это значит…

– Какая безмозглая сволочь посмела жечь мою замечательную харчевню?!!

Он ринулся на выход, но люк был чем-то прижат снаружи. Я подключился, не дожидаясь незаслуженных обвинений в непроходимой тупости и вечном магните для бед. Кое в чём друг моего папы, разумеется, прав, но, когда ругается, вечно перегибает палку. Причём из любви ко мне. В смысле он сам так говорит. А я ему верю…