Странствие во тьме - Сандему Маргит

Для него наступило время действовать, начать властвовать над миром и по-настоящему внести в него зло. Егозло — так, чтобы он мог стать властителем всех отвратительных черт людей и превратить так называемых добрых людей в рабов. Или уничтожить их.

Найдется немало тех, кто готов служить ему и помогать, когда придет время. Сейчас… Сейчас может быть удастся?

Нет, разве можно ждать удачи? После таких жалких звуков?

Медленно, медленно он сделал глубокий вдох. Не попробовать ли ему подвигаться?

А вдруг не удастся?

Поднять руку?

Мозг его приказал руке сделать движение, напрячь мускулы и оторваться от ложа.

Нет. Это слишком.

Полный зла мозг уже преисполнился мыслей о мести. Отомстить тому выродку, кто позволил себе пошутить над ним, проиграв только начальные звуки его сигнала! Он обязан найти этого дьявола и замучить до смерти, если он не сыграет мелодию до конца.

Но для этого сначала необходимо вырваться на свободу.

Он осторожно попытался сделать движение указательным пальцем. Мешал необыкновенно длинный ноготь, превратившийся в толстый коготь, но палец двинулся! Работает!

Правда, палец больше напоминал заржавевший шарнир, но он двигался!

Он свободен!

Нет…

Инстинктивно он осознавал, что звуков недостаточно.

Проклятие!

Но сдаваться он не собирался. На этот раз он был как никогда близок к пробуждению! И теперь капитулировать?

Никогда в жизни!

Еще один палец…

Время шло, Тенгель Злой боролся. Но тело не желало подчиняться.

Палец двинулся.

А вся рука?

Да!

Получилось, получилось! Он смог поднять руку!

Время? Сейчас у него не хватает терпения на это, времени у него было достаточно раньше. Теперь ему нужно встать и выйти наружу!

На свободу, чтобы взять в свои руки зловещую власть над трясущимися от страха человечишками.

Окончилось время труда, время терпения.

Он подошел к критическому моменту.

В надежде подняться Тенгель Злой старательно оперся обеими руками о свое ложе.

Медленно, словно просыпающаяся мумия, что было близко к истине, поднял он голову с ложа, на котором пребывал почти большую часть тысячелетия. Эти годы чувствовались в теле, сказывались на каждом его суставе, а вверх от него парами поднимались тучи отвратительного зловония.

Но это его не волновало. С этой вонью он в течение столетий сжился и чувствовал себя в ней прекрасно.

Он едва ли заметил, что скальный грунт вокруг него словно в ужасе затрясся, по всей системе пещер пронесся грохот, зловонный пар поднялся вверх и распространился по проходам. Туристы из обзорной части пещер в страхе выбежали наружу к дневному свету.

Обращать на это внимание Тенгель считал ниже своего достоинства.

Он сел! Сел впервые после 1295 года, когда нашел здесь себе убежище.

Испытанное им чувство было прекрасным. Злость бушевала в нем, он чувствовал себя беспредельно сильным! Настало его время!

И оно должно продолжаться долго. Не обещана ли ему вечная жизнь?

Теперь весь мир увидит, на что способен Тенгель Злой!

Но, ах, как медленно он приходит в себя!

Едва может двигаться, и мысль работает невыносимо вяло.

Это нехорошо. Он должен стать сильным, если должен быть властелином всего мира, а в своем теперешнем состоянии он на это не способен.

И вдруг его пронзило разочарование. Он понял, что сможет воспользоваться своим могуществом лишь наполовину.

Тенгель Злой длинно выругался на своем первобытном алтайском языке. У них ведь также были свои злые божества, к помощи которых они прибегали. И внутри него еще сильнее разгорелась ненависть ко всем тем, кто изменил ему, обманул его надежды и сейчас поддразнивал его.

Они первыми испытают его гнев!

А он все еще здесь, по-прежнему околдованный, почти неподвижный и беспомощный, словно ребенок! Проклятие, проклятие, проклятие!

О, флейта, сыграй еще, он должен выкрутиться даже с теми ресурсами, которые имеет в своем распоряжении. Сейчас или никогда!

С огромным трудом он продолжал подниматься.

Как будто колосс пытался подняться на глиняные ноги — такое чувство испытывал Тенгель. Ничто не подчинялось ему, как бы он ни желал, приходилось напрягаться в мельчайших деталях, делать зараз одно незначительное движение, а потом отдыхать долго-долго.