В ловушке времени - Сандему Маргит

Однако Тенгеля Злого интересовала совсем не Сэдзуко. Он обращался к проникшей в душу Сэдзуко Туве. Каждое его слово пробегало по ее телу мурашками, царапало ей по нервам, как мел по грифельной доске. Слова выговаривались медленно, свистящим шепотом, точно они доносились из недр самого Зла:

— Ну что ты пищишь, Тува из рода Людей Льда, обреченных и проклятых? Я не собираюсь тебя убивать, ведь ты — моя рабаи можешь мне пригодиться, когда придет мое время. Но своим сумасбродством ты навредила себе и навлекла на себя мой гнев. Никто —слышишь? — никто, кроме меня, не смеет приближаться к кувшину с водой. Несчастная, неужели ты и вправду думала, что отопьешь одну-единственную каплю этой воды? И завладеешь тайным знанием? Не иначе это тебе внушила Ханна из долины Людей Льда, — она никогда не отличалась большим умом. Ты бы умерла, когда бы только приблизилась к кувшину, а попытайся ты отпить из него, то обратилась бы в прах. Ты восстала против меня, и это дорого тебе обойдется, тебе и твоим родным.

Тува ответила ему голосом Сэдзуко:

— Я не восставала против вас, мой господин и повелитель, единственное, чего я хотела, это укрепиться во зле и расширить свои познания, чтобы лучше служить вам.

— Ах ты жалкая, дрожащая тварь, до чего ж ты глупа! Ты и без того обязана во всем мне повиноваться, и меня не волнуют твои честолюбивые устремления. Здесь приказываю я, так что свои соображения оставь при себе. Однако я не допущу, чтоб ты и дальше вынюхивала да разведывала. Ты оказалась здесь по своей воле, вот и оставайся здесь до тех пор, пока ты мне не понадобишься.

Тува поняла, что он имеет в виду. Точно так же, как он однажды усыпил Эрлинга Скогсрюда в Испании, в пещере, завалив вход камнями, — так он спрячет теперь и Туву. Чтобы в нужный момент бросить в битву против своих врагов. И виновата в этом она сама, она сама вырыла себе могилу, он прав.

В поисках своих предыдущих жизней она действительно шла по следам Людей Льда, или вернее, ближайших предков Тенгеля Злого. Только она уклонилась от главной дороги и свернула вбок. Мачико и мать отца Тенгеля были родными сестрами. Отец Тенгеля зачал ребенка с девушкой из своего же клана Хейке. Он сбежал, а она осталась в Японии. От нее и вела свое происхождение Сэдзуко. От нее и от отца Тенгеля Злого, в котором, видно, тоже было что-то от дьявола. Ко всему прочему, он был еще и колдун. Не от него ли Людям Льда передались их удивительные способности? Японцы, как известно, всегда жили в тесном контакте с духами и призраками, таком тесном, что отнюдь не считали их сверхъестественными существами, во всяком случае, так было в давние времена. В старинных японских легендах и сказаниях не раз упоминаются колдуны.

Так что его, без сомнения, можно причислить к Людям Льда. Как родоначальника.

Сэдзуко же, Тувино воплощение в 12 веке, принадлежала к японской ветви их рода.

Но здесь у Людей Льда не было никакого будущего.

Ибо что-то подсказывало Туве, что примерно в этот период японская линия должна пресечься. Чувство обреченности пробрало ее до костей, словно порыв холодного ветра.

Ее предчувствия тотчас же подтвердились.

Ибо наводящее страх существо, стоящее под побегами вьющейся глицинии, заговорило вновь. Сэдзуко-Туве было достаточно услыхать его голос, чтобы ее охватила мучительная тревога.

Если бы злая воля Тенгеля не парализовала Сэдзуко, которая застыла каменной статуей, она бы давно уже потеряла сознание. Она все еще не могла поверить в реальность происходящего, ей казалось, что все это — просто кошмарный сон.

— Еще четыре года ты проживешь как Сэдзуко, — сказал Тенгель Злой своей не в меру предприимчивой последовательнице. — Через четыре года Сэдзуко умрет, про это знает великий Тан-гиль. Но я уповаю на то, что очень скоро я начну править миром. И про это тоже знает великий Тан-гиль. Втайне ото всех я накопил небывалую силу, которая заставит трепетать весь жалкий человеческий род, в том числе и моих треклятых потомков, чтоб их пожрали черви! Не успеют эти четыре года истечь, как я снова займу свой трон и стану повелевать миром. Так что ты еще сможешь сослужить мне службу — если только я пожелаю вернуть тебя в твой собственный век. Быть может, ты этого даже и не достойна.

— А как же мое собственное «я»? — закричала Тува голосом Сэдзуко. — Я же нахожусь в Осло, как это может…