Спящая волшебница - Муркок Майкл

– У меня тысяча имен. Я был тысячью героев. Я… я – Джон Дейкер… Эрекозе… Урлик и многие, многие другие… Воспоминания, сновидения, существования. – Внезапно он посмотрел на них полными печали глазами. – Неужели вы не понимаете? Неужели я единственный обречен понимать? Я – тот, кого прозвали Вечный воитель… я – герой, который существовал вечно… и я – Элрик из Мелнибонэ, принц Корум Джаелен Ирсеи, я – это и ты. Мы трое – одно существо и к тому же мириад других существ. Мы трое – одно, мы обречены вечно сражаться и никогда не знать ради чего. Ах, моя голова! Какая боль! Кто же так мучает меня? Кто?

У Элрика пересохло в горле.

– Ты говоришь, что ты – иная инкарнация меня!

– Если ты это так называешь! Это вы оба – мои инкарнации.

– Так вот, значит, что имел в виду Болорхиаг, когда говорил о Троих, которые Одно, – сказал Корум. – Мы – инкарнации одного человека, но мы утроили наши силы, потому что пришли из разных эпох. Только эта сила может победить Войлодиона Гхагнасдиака из Исчезающей башни.

– Ты говоришь о том замке, в котором заточен твой проводник? – спросил Элрик, бросая сочувственный взгляд на стонущего чернокожего.

– Да. Исчезающая башня перемещается из одного измерения в другое, из одного века в другой. На одном месте она остается лишь несколько мгновений. Но поскольку мы три разные инкарнации одного героя, то мы, вероятно, сможем прибегнуть к какому-нибудь колдовству, которое позволит нам догнать башню и атаковать ее. И тогда, если мы освободим моего проводника, мы сможем продолжить наш путь в Танелорн…

– Танелорн? – Чернокожий посмотрел на Корума, и в его глазах внезапно засветилась надежда. – Я тоже ищу Танелорн. Только там смогу я обрести избавление от моей ужасной судьбы – знать все предыдущие инкарнации и переходить без всякой системы из одного существования в другое! Танелорн! Я должен найти этот город!

– И я тоже должен найти Танелорн, – сказал ему Элрик, – потому что в моем мире его жители подвергаются страшной опасности.

– Значит, у нас не только одна личность, но и одна цель, – сказал Корум. – Поэтому мы будем сражаться вместе. Сначала мы должны освободить моего проводника, а потом отправимся в Танелорн.

– Я охотно помогу вам, – сказал черный гигант.

– И какже нам называть тебя – тебя, который есть мы сами? – спросил Корум.

– Называйте меня Эрекозе… хотя мне приходит на ум другое имя. Но именно будучи Эрекозе я ближе всего подошел к забвению и познал счастье любви.

– Тогда тебе можно позавидовать, Эрекозе, – многозначительно сказал Элрик. – Ведь ты так близко подошел к забвению…

– Ты не имеешь представления о том, что я должен забыть, – сказал ему черный гигант. Он поднял поводья. – Ну что ж, Корум, веди нас к Исчезающей башне.

– Нас туда выведет эта дорога. Сейчас мы, кажется, двигаемся по направлению к Темной долине.

Разум Элрика едва мог переварить смысл того, что он услышал. Из этих слов вытекало, что вселенная – или мультивселенная, как называла ее Мишелла – разделена на бесконечные слои существования, что время является фактически бессмысленным представлением, за исключением случая, когда речь идет о жизни одного человека или об одном коротком историческом периоде. Что есть уровни существования, на которых Космическое Равновесие вообще неизвестно – по крайней мере, это следовало из слов Корума, – и что есть другие измерения, где Владыки Высших Миров имеют гораздо больше власти, чем в его собственном мире. У него возникло искушение забыть о Телебе К’аарне, Мишелле, Танелорне и всех остальных и посвятить себя исследованию всех этих бесконечных миров. Но он тут же понял, что это невозможно, потому что если Эрекозе говорил правду, то он, Элрик, – или то, что было им, – уже существует на всех этих планах. Та сила, которую он называл судьбой, впустила его в этот мир для исполнения определенной миссии. А миссия эта, затрагивающая судьбы тысячи измерений, наверняка очень важна, если она свела вместе три разные инкарнации.

Он с любопытством посмотрел на черного гиганта, едущего слева, на изувеченного человека с бриллиантовыми рукой и глазом справа от него. Неужели эти двое – он сам?

Теперь он представил себе, что чувствует часть того отчаяния, которое испытывает Эрекозе: помнить все эти другие инкарнации, все эти ошибки, все эти бессмысленные конфликты и никогда не знать их цели, если только у них была какая-то цель.