Основатель - Бычкова Елена Александровна

Байкер повернулся, чтобы посмотреть на колдуна. Глянув на него мельком, кадаверциан понял по гибкости фигуры, застывшей в высоком седле, что это девушка, и тут же почувствовал идущую от нее холодную едкую волну.

Незнакомка медленно наклонила голову, молча приветствуя его, и Кристоф, усмехнувшись, сделал то же самое. А спустя минуту мотоцикл взревел, и представительница клана Нахтцеррет исчезла, проскользнув меж двух машин.

Постепенно пробка была преодолена, и оставшуюся часть пути до театра Кристоф проделал, не задерживаясь. Несколько раз некроманту казалось, что среди непрерывного потока машин мелькает темно-синий мотоцикл. Но даже если неизвестная и хотела преследовать его, то вскоре отказалась от своей идеи. На тихой улочке рядом со служебным входом храма искусств, где колдун припарковал машину, незнакомка не появилась…

Паула сидела в ложе для VIP-персон одна. Ее длинное открытое платье чуть серебрилось в полумраке, отбрасывая переливчатую тень на волосы и лицо фэри. Она взглянула на входящего Кристофа и улыбнулась ему с вежливым равнодушием.

– Скоро конец первого действия, – шепнула девушка, когда некромант сел рядом. – Еще несколько минут…

Колдун молча кивнул, решив не отвлекать ее от работы. А Паула, несомненно, находилась здесь не ради собственного развлечения – ее очаровательное лицо было предельно сосредоточено. Губы ученицы Александра временами начинали шевелиться беззвучно, как будто повторяя реплики актрисы. В некоторых местах фэри хмурилась, иногда начинала постукивать ладонью по бортику ложи, словно желая ускорить темп происходящего действия.

Сцена представляла собой нечто среднее между спальней и лавкой старьевщика. Все свободное пространство занимали висящие на разной высоте клочья белой полупрозрачной материи. Между ними виднелись куски изогнутой проволоки, на которой было разложено и растянуто то же самое тряпье. В центре по высокой кровати металась главная героиня, размазывая по щекам слезы и краску, текущую с ресниц. Пронзительным насморочным голосом актриса кричала что-то о потерянной любви, отчаянии и несостоявшейся жизни.

Еще один образец современного искусства.

Наблюдать за Паулой, всецело захваченной действием, было гораздо интереснее, чем за героиней, переживающей несуществующие в ее жизни страдания. Впрочем, они, надо отдать должное режиссеру, продолжались недолго. Свет погас на сцене, зажегся в зале, зрители разразились одобрительными аплодисментами и отправились в буфет.

Фэри глубоко вздохнула, словно возвращаясь к реальности, и посмотрела на некроманта темными, чуть затуманенными глазами.

– Одна из твоих протеже? – спросил Кристоф.

Паула отрицательно покачала головой, и до кадаверциана долетел аромат ее духов – свежий запах лесных лилий, травы и мха.

– Моя пьеса, – пояснила девушка и тут же уточнила: – То есть не совсем моя. Я подсказала режиссеру идею собрать все внутренние переживания героини в один монолог… Впрочем, думаю, это не очень интересно, – тут же оборвала она свой рассказ. – О чем вы хотели поговорить со мной, Кристоф?

– Не хочешь немного пройтись, Паула?

В коридорах разливался яркий электрический свет. Слышались ровные приглушенные человеческие голоса, шарканье множества шагов, сдержанный смех, отдаленные звуки музыки.

Возле стены с портретами актеров неторопливо прогуливались дамы в вечерних платьях, беседуя вполголоса. Несколько молодых людей фотографировались на фоне огромного аквариума. Увидев великолепную Паулу, они тут же уставились на нее с восторженным интересом. Но фэри даже не заметила этого.

Они с Кристофом прошли в самый дальний угол фойе и остановились в тени высокого рододендрона.

– В моем клане, – начал кадаверциан, глядя на сосредоточенную фэри, – есть бэньши-предсказательница. Она чувствует приближение смерти.

– Да, я знаю, – чуть нахмурившись, кивнула Паула. – Александр говорил мне как-то… – Она еще больше помрачнела, произнеся имя маэстро, но Кристоф не стал акцентировать на этом внимание.

– Несколько дней назад она предсказала гибель одного из кровных братьев. Фэриартоса.

Девушка так пристально посмотрела в его глаза, словно пыталась прочесть в них имя обреченного:

– И кто это?

– Не знаю. Кэтрин произнесла всего лишь: «Художник, видящий смерти». Тебе это о чем-нибудь говорит?

Взгляд Паулы стал отсутствующим. А по лицу как будто скользнула мгновенная серая тень, сделавшая его привлекательные черты смазанными.