Время одиночек - Каменистый Артем

Путь к городским воротам пролегал вдоль глинобитной стены. Оценивая ее высоту и качество, Тим пришел к выводу, что войска кочевников она не остановит. Стрелы легко выкосят защитников, а наверх нетрудно вскарабкаться по лестницам или даже накинув петли арканов на узковатые зубцы. Вонючий ров с нечистотами, пожалуй, более серьезное препятствие, чем сама стена, – не хотелось бы лезть в эту мерзость. Город серьезно не защищен – люди здесь прекрасно понимали, что от степи их не спасут никакие стены. Пока они нужны кочевникам, их не тронут, так что не стоит тратить силы на почти бесполезные укрепления. А кочевникам города нужны – через них степь имеет товары, которые невозможно получать в степи. Без городов даже соль стала бы проблемой.

Кроме того, обитатели побережья были в некотором роде «идеологическими братьями» степняков. Как и предки Тимура, они вынуждены были покинуть свою родину. Кто-то просто жаждал смены мест, кого-то выгнала беспросветная нищета, многие покидали свою страну из-за религиозных конфликтов, войн, непосильных налогов. Всего на побережье было около двух десятков анклавов пришельцев с Севера и Запада. Все они являлись колониями морских государств цивилизованного мира, но в отличие от метрополий порядки здесь были не настолько «цивилизованными» – сказывались обстановка и оторванность от развитых стран. Да и население неоднородное – пестрый коктейль и дикое смешение языков. Время от времени за колонии вспыхивали конфликты, и некоторые территории переходили из рук в руки десятки раз. Естественно, в таком случае нравы и языки перемешиваются весьма причудливо.

С первыми горожанами Тимур столкнулся в воротах. Трое стражников подпирали спинами раскрытые створки, лениво ощупывая взглядом степняка. Грубые кожанки, шлемы из той же кожи, длинные пики и топоры на поясах. Судя по никчемной амуниции и состоянию оружия, вояки несерьезные.

– Надолго в город? – брезгливо выкрикнул издалека один из стражников.

Тим, не отвечая, подъехал вплотную, конская голова чуть ли не в морду грязному стражу уперлась. Хмуро взглянул сверху вниз, в бегающие глазки, равнодушно произнес:

– Пока не надоест.

– Ну тогда медяк, – поспешно выдохнул стражник.

Тимур развернул коня в ворота, бросил монету через плечо. Люди с побережья любят суетиться не по делу и теряются, если ты ведешь себя иначе. Насколько Тим знал, за вход в город конного положено платить два медяка – выходит, он сейчас сэкономил, не ударив для этого пальцем о палец. Мелочь, а приятно. Дед, конечно, снабдил внука хорошей суммой, но разве в медяке тут дело?

Вонь в городе оказалась ничуть не меньшей, чем за воротами. Тувис не знал канализации – нечистоты свободно текли в сторону рва в открытых канавках. В одном месте канавку запрудил завал из мусора и дохлой собаки – в этом месте жижа растеклась по мостовой, и хорошо, что Тим верхом едет, иначе бы пришлось по этой гадости шлепать.

По пути к порту Тим встретил немало людей, причем никого верхом – все передвигались по улицам на своих ногах. Пару раз даже видел, что люди вручную толкают немалые тележки с грузами. Те, кто одет победнее, при виде степняка опускали лицо, бросая на всадника воровато-испуганные взгляды. Одетые побогаче глаза не прятали – смотрели с надменной брезгливостью, некоторые даже плевали вслед. Тим знал, что его народ здесь недолюбливают, но испытать это на своей шкуре было неприятно.

Поражала скученность: местами на улочках двум всадникам не разминуться толком. Глинобитные дома тянулись аж на два этажа, а местами и выше – людям не хватало места на земле, и они искали его на небесах. Странные… вон за стенами полно свободной земли – живи где угодно. Любишь, чтобы тебя забор окружал, – расширь стены. Чего приятного жить в этой вонючей тесноте?

На спуске к гавани за Тимом увязался попрошайка. Высоченный, болезненно худой, с явными следами алкоголизма на потрепанном жизнью лице. Он долго преследовал всадника, моля выделить ему хотя бы медяк на прокорм своих голодных детей. Тим предложил ему пойти поработать – и взамен узнал много новых слов: такому его в становище не учили. Нищий пропойца долго ругался вослед, а когда степняк отъехал подальше, даже осмелился кинуть подсохшее конское яблоко – с огромным недолетом. Очень хотелось натянуть тетиву и избавить город от паразита, но это противоречило странным законам цивилизованного мира, и пришлось сдержаться.