Сказка о музыканте - Кай Ольга

В безопасной тени за углом дома, приостановившись на секунду, он резко сорвал бороду и наспех стер рукавом грим.

— Это они! — выкрикнул Эльнар на бегу.

— Что? — переспросил смуглый Сайдин.

— Это они, Герт и Найра… это они предупредили полицию!

— Жених с невестой? — косматые брови Сайдина взметнулись вверх. — Не может быть! Они же…

Договаривать он не стал, в частности и потому, что невдалеке послышались шаги, и пятеро беглецов свернули в другую сторону.

До леса оставалось совсем немного — лишь перепрыгнуть небольшой овражек, взяв хороший разгон…

Райвен подбежал первым, но не прыгнул, а с криком отскочил, задетый наконечником длинного копья. Навстречу беглецам из оврага вынырнул целый отряд вооруженных до зубов королевских солдат. Острия направленных на живые мишени стрел поблескивали в темноте. Райвен упал на землю, скорчившись от боли в густой траве. Сайдин перевел взгляд с раненого товарища на Эльнара.

— Эко не поленились же — целую армию за нами прислать!

Стоны и крики из допросной доносились сквозь толстую дверь, как нарочно, чтобы устрашать остальных заключенных.

Он долго стучал, гремя кулаками о гулкое железо, но на допрос его все равно привели последним.

— Я Эльнар!

Начальник полиции Каренского округа недоверчиво обернулся к нему, смерил внимательным взглядом, усмехнулся. Ясное дело, ведь он, как и другие, ожидал увидеть старика с длинной бородой и морщинистым лицом, а никак не молодого мужчину, которому явно не исполнилось и тридцати. Начальник полиции снова обернулся к Сайдину:

— Теперь ты ответишь на мой вопрос? Где Эльнар?

Измученный и перепачканный в собственной крови, едва живой, Сайдин лишь слабо покачал головой, остальные тоже молчали. Все, кроме одного.

— Прекратите! Они ничего не скажут! Эльнар — это я!

Вскоре прибыл сам королевский наместник. Он оказался умнее своих подчиненных и быстро придумал, как проверить: правду ли говорит заключенный. Эльнару прицепили бороду и кое-как подрисовали морщины, а затем привели молодую пару из Вышегорска. Вот так его и узнали. Наместник долго удивлялся и даже умилялся тому, как Эльнару с друзьями удавалось морочить головы стольким людям, много лет выдавая себя за старца. Народу так и не сказали об этом обмане, а друзей музыканта казнили на главной площади как колдунов и изменников. Среди тюремщиков, охраны и солдат пополз слух о том, что Эльнара выдал один из друзей, и некоторые даже вспоминали, что видели этого предателя в лицо. Наместник решил, что подобные слухи ему вполне удобны, и наказал полиции их не опровергать.

В тот вечер, когда друзья Эльнара встретили свою смерть под взглядами тысяч собравшихся поглазеть горожан, музыканту также преподали урок, после которого он никогда не должен был снова взяться за инструмент, а вскоре довершила дело сильная простуда: узник подземелья едва остался жив, но лишился голоса.

Лаэрт все еще надеялся. Надеялся, что его не узнают. Однако и тут ему не повезло. В человеке, неторопливо приблизившемся к решетчатой двери его камеры, Лаэрт узнал наместника из Карены. И тяжело вздохнул: жаль, что кропотливая работа дедушки Йорхана скорее всего пойдет на смарку.

* * *

Ния не сразу поняла, что Лаэрт больше не бежит рядом. Ребенок на ее руках плакал и просился к матери, старался вырваться, протягивая ручки к бегущей рядом женщине, и все внимание Ния уделила ему. А когда заметила — то лишь крикнула, позвала по имени, но не остановилась: если попадется она, то и ребенок, и его мать, которая не захочет убегать в одиночку, и Иллария…

Этой ночью луговчанам повезло сбежать, но они долго еще не останавливались, подгоняемые страхом преследования. А после, когда уставшие и вымотанные, разбили лагерь у корней старых сосен, мужчины осмелились немного вернуться назад вместе с Нией. Лаэрта звали, заглядывали под каждый куст, приглядывались к любой тени, но все безуспешно.

— Он давно отстал, — устало объяснила девушка после бесплодных поисков. Мужчины виновато переглядывались и не могли простить себе, что из-за их невнимательности великий Эльнар вновь попал в руки врагам: никто не сомневался, что так и случилось.

— Да ведь он бежал рядом с нами, — рассказывал какой-то бородач. — И хорошо бежал. Я его почти все время видел… или не все? — он растеряно погладил бороду, поглядел на Нию, потом на светлокосую жену, державшую за руку четырехлетнего мальчишку. Ясно, что возвращаться за Лаэртом нельзя, по крайней мере, пока не приведут женщин и детей в безопасное место, но Ния боялась, что тогда может быть слишком поздно.