Под знаком «Черного Дракона». Книга 2. Предназначение - Горобенко Людмила

В то же мгновение я почувствовал, как мое тело рвется на части. Я чувствовал, как лопаются мои жилы и ломаются кости. Я слышал треск разрываемой плоти. Боли не было, в обычном человеческом понимании, было осознание того, что части моего тела отделяются друг от друга и разум постепенно ускользает во мрак. Как будто гаснут свечи в темном помещении, одна за другой, и все погружается в непроглядную и жуткую тьму. Лишь одна свеча еще озаряла мое сознание. В почти бессознательном состоянии я почувствовал, как с моих глаз сорвали повязку, и я полетел в бездонную пропасть. Краешком оставшегося рассудка я чувствовал, как мое растерзанное тело бьется об острые камни, как оно упало на дно реки, и я видел сквозь воду далекое небо. Но мои мысли были такими слабыми и обрывочными, что не могли привести к какому–нибудь действию остатки растерзанного тела. Я лежал беспомощный и неподвижный …

… Черная тень заслонила небо, и мое тело вытащили на сушу. Сознание начало постепенно восполнятся, как будто свечи разума вновь зажигались одна за другой. Я чувствовал, как восстанавливается туловище и сила заново пробуждается во мне. Тело дрожало, наполняясь ощущением подвижности в суставах и мышцах. Вскоре я смог сесть. Рядом со мной кружил Иша. Он заглянул в мои глаза, рыкнул и лизнул в нос. Я устало положил руку на его голову. Я знал, что мои силы вернуться через некоторое время, но также знал, что чем дольше тело вампира не будет соединено вновь, тем труднее будет восстановить все его функции. Тем больше опасность превращения вампира в безмозглого зомби. Поэтому я, преодолевая усталость и онемение, встал. Где–то там, в этом глухом месте, лежали растерзанные тела моих товарищей. Я должен им помочь. Иша, рыкнув, вытащил из кустов полузадушенную козу. Я припал к ее горлу. Горячая кровь помогла восстановить силы.

Первым я нашел Тибальда. Часть его тела головой вниз висела над пропастью, зацепившись за каменный выступ. Иша помог собрать остальные останки, разбросанные на большом расстоянии. Оставив Тибальда восстанавливаться, мы с Ишей поспешили на помощь Тьери. Его тело было довольно далеко. Течением отнесло его руку, и мне пришлось долго искать ее на дне. Но вот и он собран по кусочкам.

Иша позаботился и о Тьери с Тибальдом: в кустах лежали припасенные для них козы. Мы сидели на дне узкого глубокого ущелья у берега реки и долго молчали. Красноглазый вновь показал нам на что способен.

Глава 9

— Нужно подняться наверх и найти место, где он напал на меня, – проговорил я хриплым голосом.

— Зачем? – спросил Тибо.

— Может, остались какие–нибудь следы, или еще что–то.

Мы поднялись наверх по отвесной скале. Наши силы полностью восстановились. Иша успел вовремя, и мы недолго были расчлененными. Но нами еще владело чувство подавленности и растерянности. Я искал встречи с красноглазым и считал себя способным вступить с ним бой. Но все получилось не так. Я оказался неподготовленным: слабым и неумелым. То же чувствовали и мои товарищи.

Мы прошли вдоль всего обрыва в ущелье, но ничего не нашли. Удрученные и унылые вернулись в порт. «Санта Диана» покачивалась на волнах, маня нас уютом, спокойствием и безопасностью.

Мы поднялись на борт, поставили паруса и вышли в море, взяв курс на Грецию.

— Смотрите, – Тьери вышел из общей каюты. В его руках была какая–то записка. Он подал ее мне.

На листе было написано:

Когда заря, припав к земле,

Ее кровавым молоком накормит,

Иль день, весельем напоен,

В красе невесты молодой,

Пир свадебный играть затеет,

Или когда старушка ночь

Укроет мир печальным вдовьим платом,

Ты помни обо мне, о том, что я приду

И черной краской смерти все покрою.

Лишь шанс один могу тебе я дать:

Продумай все, старайся все понять.

Учись, борись, не дай себя поймать;

Ищи причину, не уставая, день и ночь,

Гони сомненья и усталость прочь;

И может быть, когда ты силу обретешь,

И ненависти тьму ты с глаз своих сотрешь,

Наукой мудрецов заполнишь сердца пустоту,

К тебе тогда, как равный, я приду.

И пусть судьба решит наш вечный спор

И огласит свой мудрый приговор.

— Поэт, черт его дери, – проворчал Тибальд.

— Ничего не понимаю! Он издевается, смеется надо мной. Ну, вот что это? Ни дать ни взять отеческое наставление, – я схватился за голову. – Уничтожил мою семью, меня отправил в изгнание на сотню лет! Теперь вот это: подкрался, растерзал наши тела, разбросал кусками на сотни футов и после всего этого такая забота: учись, борись! Это черт знает что такое!