Профессия: ведьма - Громыко Ольга

– И что я с ним должен делать?

– Часть раскидаешь у порога сеновала, а из остального сплетешь венок и на ночь наденешь на шею.

– Пусть лучше меня нацыга сожрет. – Вал решительно сунул букет обратно мне в руки. – Ты бы мне еще ту свечу смердючую на грудь присобачить посоветовала! И с чего ты взяла, что нацыга заявится именно на сеновал? На кой я ей сдался, ежели она нынче постится? Нет, цыпа, ко мне она как раз больше не полезет, вывела из строя – и ладно. Я же всего лишь наемник, а не ее кровный враг. Кто мне заплатил, на того и работаю. Хоть бы и на ту же нацыгу, если она прежде Ховела подсуетится.

– Верно, – медленно повторила я, – ты всего лишь наемник… ничего личного… Слушай, а это идея!

* * *

Худенькая застенчивая служанка честно пыталась оттереть библиотечную русалку от заново осевшей пыли, но злосчастная статуя приобретала все более унылый вид. Тянущиеся за тряпкой полосы напоминали боевую раскраску гномов, призванную если не напутать, то хотя бы рассмешить врагов и тем самым временно вывести их из строя.

Я немножко понаблюдала за этим гиблым делом, потом спокойно поинтересовалась:

– Может, примешь свой истинный облик?

Девушка медленно обернулась, подняла голову, и я впервые увидела ее глаза. Бледно-зеленые, фосфоресцируюшие, с вертикальными щёлками зрачков.

– Как ты догадалась? – сорванным, измененным голосом прорычала она.

– Никак. Ты шестая, кому я задаю этот вопрос. И первая, кто не покрутил пальцем у виска.

Нацыга – уже нацыга – досадливо лязгнула клыками и вздыбила загривок.

«Что ж, ты сама напросилась».

– Если бы ты могла меня убить, то сделала бы это вчера.

«Сегодня у меня нет выбора. А если я прихвачу тебя с собой, будет не так обидно».

Беззвучно надвигающаяся нацыга во всей красе белоснежного оскала могла испортить настроение кому угодно. Но я не торопилась обнажать меч.

– Эта? – Я подняла раскрытую книжку за краешки черного переплета, как бабочку за крылья, обложкой к себе. Между взъерошенными страницами зародилось голубоватое сияние, тварь зашипела и попятилась. – Это ты подсунула ее на полку, выкрав из комнаты госпожи, верно? Но открыть и прочесть не смогла, настоящие колдовские книги опечатываются заклятиями от нежити. А вот я в кои-то веки с интересом ее пролистала и кое-что обнаружила…

Честно говоря, долго листать не пришлось. Книжка сама открылась на нужной странице, как, видимо, десятки раз до этого. Заклятие Тамеллы, редкостная дрянь – нестабильное, многокомпонентное, на сдвоенной пентаграмме, к которой профессионал и на версту не подойдет. Удобнее всего работать с треугольником, обычная пентаграмма или гексаграмма еще куда ни шло. Как ни странно это звучит, но чем сильнее маг, тем проще кажутся его заклинания. Так, впрочем, в любом ремесле – опытный сапожник, нарисует выкройку одним движением руки, не отрывая мелок от куска кожи, а подмастерье будет возиться битый час и в результате изобразит нечто вроде перекошенного лаптя, при виде которого заказчика хватит инфаркт.

– Я хочу знать, что именно тебе приказали. Дословно,

Тварь недоверчиво прижала уши, облизнулась.

«Неужели ты все-таки решила мне помочь?»

– Не тебе. Но решила.

«Не покидать пределов двора. Не трогать постоянных обитателей дома и его гостей. Уничтожать женщин, посягнувших на хозяина. Ослушание – смерть».

– Ясно, – буркнула я, переворачивая книгу текстом к себе. Сияние тут же угасло. – Так, что тут у нас…

Если сапожник, отпоив заказчика водичкой и вернув ему задаток, просто-напросто выкинет испорченную кожу и возьмет новый кусок, то мне пришлось в точности повторить действия госпожи Залесской, чтобы добиться полного контроля над чужим заклятием. Ну, не совсем в точности, но ведь от вольного пересказа смысл текста не меняется, верно?

Нацыга удивленно и подозрительно следила за моими манипуляциями, крутясь на месте с боязливо поджатым хвостом. Сначала я обошла комнату слева направо, заунывно, со скучающим видом зачитывая вступление к обряду, написанное вверху страницы. Что-то там про «тлен к тлену, плоть к плоти, в огороде лебеда, а в лесу упырь». Полная ерунда в общем, необходимая лишь для концентрации внимания. Я в этом не нуждалась, но на всякий случай повторила. Мало ли что, вдруг госпожа Залесская, сама того не зная, сделала какую-то строку ключевой, искренне веря в ее силу. Потом я пошла обратно, щедрой рукой рассыпая вокруг себя овес, позаимствованный из Смолкиного корыта. Собирать при ущербной луне семена тринадцати луговых трав я поленилась. К тому же уборочную кампанию надлежало проводить в вывернутом наизнанку тулупе на голое тело, а обратно возвращаться задом наперед и на четвереньках (хотела бы я посмотреть на госпожу Залесскую во время этого мероприятия!). Увы, моя репутация среди селян и так оставляла желать лучшего, поэтому сгодился и овес.