Правила черной некромантии - Малиновская Елена

— Да потому что! — воскликнул он, явно удивленный моей недогадливостью. — Это же элементарно, барон! Зачем демону продолжать свою охоту на меня, если Зильга мертва? По-моему, очевидно, что именно она повинна во всех безобразиях, которые творились в этом доме. Наверняка продала душу Темному Богу, а потом, испугавшись вечных мук, попыталась сорвать сделку. Демон ее в итоге и убил. А значит, она больше не сумеет натравить его на меня. Насколько я помню из книг, смерть заказчика преступления является одним из способов для жертвы избежать смерти.

— Ты интересуешься демонологией? — спросил я, удивленный познаниями мужчины в этой области знаний.

— Только теоретической. — Харус смущенно потупился.

— Без разницы. — Я холодно улыбнулся, обрадованный, что библиотекарь проговорился о своем увлечении. — Демонология входит в число запретных для изучения наук. Если в инквизиции узнают о том, какие книги ты читаешь на досуге, то тебе несдобровать.

— Как и тебе, если станет известно, что ты водишь дружбу с демонами, — парировал Харус. — Причем я без проблем оправдаюсь тем, что по долгу службы частенько имею дело с опасными книгами, поэтому имел возможность случайно прочитать пару страниц. А вот тебе не повезет куда сильнее. Думаю, с учетом всех твоих былых подвигов немедленная казнь на костре тебе гарантирована.

Я со свистом втянул в себя воздух. Вот и делай после этого людям добро! Надо было оставить Харуса гнить в колодце. Мало того, что гнев могущественного демона из-за него на себя навлек, так еще, по всей видимости, гаденыш попробует меня шантажировать. Печенью чувствую, куда он клонит.

— Впрочем, твои близкие отношения со слугами Темного Бога могут остаться лишь нашей тайной, — проговорил Харус, любезно улыбаясь и подтверждая мои наихудшие опасения. — Всего за десять золотых я забуду о твоей дружеской беседе с демоном. Идет?

— Не боишься? — прошипел я, сжимая кулаки. — Уверен, что, когда в следующий раз за тобой придет демон, я вновь прегражу ему путь?

— Вулдиж, — улыбаясь, словно несмышленому ребенку, проговорил Харус, — по-моему, ты не понял. Зильга мертва, Темный Бог получил ее душу, демон покинул этот дом. Мне больше ничего не грозит.

Я покачал головой. Ну-ну, милый наивный библиотекарь. Тешь себя напрасными иллюзиями дальше.

— Демоны не пользуются холодным оружием, когда им надо убить человека, — медленно произнес я. Отвернулся от собеседника и внимательно посмотрел на безжизненное тело Зильги. Да, ни малейших следов борьбы. Наверняка она знала убийцу. — Боюсь тебя разочаровать, Харус, но это сделал человек.

— Неправда! — с жаром возразил тот. — Наверняка ты что-то упустил из виду. И потом, зачем гадать? Ты же некромант! Призови ее дух и узнай из первых уст, кто сотворил с ней это.

Я печально усмехнулся. Стал бы я разводить всю эту болтологию, если бы все было так просто!

— Почему ты молчишь? — продолжил наседать на меня Харус. — Сделай это! Призови ее дух!

— Я не могу, — чуть слышно признался я.

— Что? — Харус нахмурился. — Повтори, я не расслышал!

— Я не могу! — уже громче сказал я, безуспешно пытаясь ощутить биение силы в сломанном посохе. Нет, все зря. Таким опустошенным я не был еще никогда в жизни. Без посоха процесс восстановления займет никак не меньше месяца, а то и больше.

— Не можешь? — прозвучало уже от порога.

Я оглянулся, уже зная, кого увижу перед собой. Биридий вошел в комнату. На удивление спокойно посмотрел на кровать, где лежала его мертвая сестра, перевел взгляд на меня. Я подивился странной бледности купца. В его лице, казалось, не осталось ни кровинки. Лишь почти черные от непонятного внутреннего напряжения глаза, подчеркнутые кругами бессонницы, привлекали к себе внимание.

— Зильга… — прошептал он. В голосе послышалась тонкая визгливая нотка, но купец почти сразу кашлянул и продолжил уже тверже: — Она мертва?

— Да. — Я кивнул, недоумевая по поводу реакции Биридия. Такое чувство, будто он совершенно не расстроен из-за смерти сестры, напротив, воспринял ее как нечто само собой разумеющееся.

— Я знал, что в моем доме рано или поздно произойдет нечто страшное, — прошептал Биридий, отвечая на невысказанный вопрос, застывший в моих глазах. — Боялся себе в этом признаться, но знал. Каждую ночь в кошмарах я видел, как один за другим погибают мои домочадцы. Если остальные переживали лишь свою смерть, то я был обречен на куда худшую муку. Раз за разом наблюдать их мучения, не в силах ничем помочь.