Зимних Дел Мастер - Пратчетт Терри

Тиффани могла слышать заглавную В, ясно говорящую, что упомянутые выражения в приличном обществе не употребляются.

Нянни встала и попыталась принять надменный вид, но с лицом, как счастливое яблочко, это сделать очень трудно.

— Вообще-то я собиралась обратить внимание Тиффани вот на что, — сказала она, снимая безделушку с заставленной украшениями каминной полки. Это был маленький домик. Тиффани уже успела его заметить; в передней стене у него были две крошечные двери, и перед ней стоял маленький деревянный человечек в высокой шляпе.

— Это погодный домик, — сказала Нянюшка, передавая его Тиффани. — Я не знаю, как он работает — там есть какие-то специальные веревочки или что-то вроде того, — но перед дождем из него выходит маленький деревянный человечек, а в ясную погоду — маленькая деревянная женщина. Но они стоят на маленьком стержне, видишь? Они не могут выйти одновременно, понимаешь? Никогда. И я не могу отделаться от мысли, что когда погода меняется, маленький человечек может увидеть краем глаза женщину и подумать…

— Это касается секса? — спросила Тиффани.

Мисс Тик посмотрела на потолок. Матушка Ветровоск откашлялась. Нянни расхохоталасьь во все горло так громко, что даже деревянный человечек смутился.

— Секс? — спросила она. — Между Летом и Зимой? Надо подумать.

— Нечего… об этом… думать, — процедила Матушка. Она повернулась к Тиффани. — Он очарован тобой, вот в чем дело. И мы не знаем, сколько в тебе могущества Летней Хозяйки. Она может быть соврешенно ослабевшей. И тебе придется быть летом во время зимы до тех пор, пока зима не закончится, — ровным голосом закончила она. — Так будет справедливо, и никаких оправданий. Ты сделала выбор. Ты получила то, что выбрала.

— А не могла бы я просто найти ее и извиниться… — начала Тиффани.

— Нет. Старые боги не большие поклонники извинений, — ответила Матушка, расхаживая перед камином. — Они знают, что это всего лишь слова.

— Знаешь, что я думаю? — сказала Нянни. — Я думаю, что она наблюдает за тобой, Тифф. Она говорит себе: «Что это за легкомысленная девица разгуливает в моих тапочках? Что же, пусть пройдет в них с милю - и там посмотрим, как ей это понравится!»

— В словах миссис Огг что-то есть, — сказала мисс Тик, перелистывая Мифологию Чаффинча. — Боги требуют расплаты за ошибки.

Нянни Огг похлопала Тиффани по руке.

— Если ей хочется посмотреть, на что ты способна, покажи ей это, Тифф. Вот так! Удиви ее!

— Вы имеете в виду Госпожу Лето? — сказала Тиффани.

Нянни подмигнула.

— О, и госпожу Лето тоже!

Мисс Тик издала звук, похожий на сдавленный смешок, Матушка Ветровоск кинула на нее быстрый взгляд.

Тиффани вздохнула. Хорошо говорить о выборе, но сейчас-то у нее выбора нет.

— Ладно. Что еще можно ожидать кроме… ног?

— Сейчас, ээ, посмотрю, — сказала мисс Тик, продолжая листать. — Ага… Тут сказано, что она была, вернее есть, прекраснее звезд на небе…

Все поглядели на Тиффани.

— Тебе надо что-то сделать с волосами, — наконец сказала Нянни Огг.

— Например? — спросила Тиффани.

— Да хоть что-нибудь.

— Кроме ног и прически, — резко сказала Тиффани, — есть что-нибудь еще?

— Здесь также приведена цитата из одной древней рукописи: «В апреле она ступает по траве и заполняет улья сладким медом», — доложила мисс Тик.

— Как мне это сделать?

— Я не знаю, но подозреваю, что это произойдет в любом случае, — ответила мисс Тик.

— И все заслуги припишут Госпоже Лето?

— Я подозреваю, для того, чтобы все это произошло, достаточно лишь ее существования и ничего больше.

— Что-нибудь еще?

— Эээ, да. Ты должна принять меры, чтобы зима закончилась, — продолжила мисс Тик. — И, конечно же, вести дела с Зимовым.

— И как мне сделать это?

— Мы думаем, что ты только должна… быть, — сказала Матушка Ветровоск. — А может, ты все узнаешь, когда придет время.

«Мяу».

— Быть где? — спросила Тиффани.

— Везде. Повсюду.

— Матушка, у вас шляпа пищит, — сказала Тиффани. — Она мяукнула!

— Ничего подобного, — отрезала Матушка.

— Мяукнула, и ты это знаешь, — сказала Нянни Огг. — Я тоже это слышала.

Матушка Ветровоск фыркнула и сняла шляпу. Беленький котенок, свернувшийся клубком вокруг тугой кубышки волос, зажмурился от света.

— Ничего не могла поделать, — проворчала Матушка. — Если оставить эту заразу одну, она залезает под комод и орет, и орет.