Пустые земли - Муркок Майкл

– Ни одного. Даже примитивных.

– Мы в Начале Времени?

– За неимением лучшего определения – да, – ее изящные пальцы барабанили по камню. Амелию не вдохновляла подобная ситуация.

– О, дорогая, – расстроился он. – Неужели мы никогда не увидим Железую Орхидею?

Она немного приободрилась при этих словах.

– Мы попытаемся не падать духом и будем ждать спасения.

– Наши шансы невелики. Никто еще не забирался так далеко назад. Даже Лорд Джеггед не проникал в прошлое дальше вашего века.

Миссис Андервуд взяла себя в руки и стала обдумывать дальнейшее житье.

– Сначала нужно построить хижину. Желательно две. Мы должны отыскать съедобных моллюсков. Да, не забудьте взять из машины времени все, что может пригодиться. Хотя, там не так уж много полезного.

– Вы уверены, что этот период?

– Мистер Карнелиан! Единственное доказательство того, что мы в силурийском периоде, – полное бессилие ваших Колец Власти.

– Эффект Морфейла должен был послать нас в будущее, – упрямствовал Джерек, – а не в прошлое.

– Уверяю вас, что после 1896 года невозможно подобное будущее. Вы можете понять это?

– Нет, – осенило вдруг Джерека. – Я обсуждал возможность циклической природы времени с Браннартом Морфейлом и Лордом Джеггедом совсем недавно. А мы не могли забраться в будущее так далеко, что оказались снова на старте?

– Все это пустословие, – отмахнулась она, – при теперешних обстоятельствах.

– Согласен, но это поможет понять, почему мы оказались в этой ситуации.

Амелия сорвала лист папоротника у себя над головой и стала обмахиваться, выказывая полное пренебрежение к его словам. Джерек удобно улегся на земле и наслаждался прелестями силурийского (или ордовикского) климата.

– Вы приняли этот мир за рай, миссис Андервуд. Где, как не в раю, можно предаваться любви?

– Надеюсь, вы говорите не о присутствующих, мистер Карнелиан?

– Я говорю о нас, Амелия! – произнес он мечтательно. – Мы сможем дать жизнь новой человеческой расе! Новому циклу времени! Мы можем расцвести до эпохи динозавров. Это рай, а мы Адольф и Ева! Или, я имею в виду, Алан и Эдна?

– Вы хотели сказать – Адам и Ева, мистер Карнелиан. Если это так, то вы богохульствуете, и я не могу, не желаю слышать ничего больше.

– Бого… что?

– …хульствуете.

– Это относится к морали?

– Полагаю, что да.

– Тогда объясните подробнее, – попросил он возбужденно.

– Вы совершаете проступок против Божества. Это богохульство – отождествлять себя с Адамом подобным образом.

– А вас с Евой?

– С Евой тоже.

– Простите.

– Вы не знали, – она продолжала обмахивать себя веткой. – Нам лучше приступить к поискам пищи. Вы не голодны?

– Я голоден по вашим поцелуям, – ответил он романтически и поднялся на ноги.

– Мистер Карнелиан!

– Ведь мы, – сказал он, – можем «пожениться» теперь, не так ли? Мистер Андервуд сказал то же самое.

– Мы не разведены с ним. Кроме того, даже если бы я была разведена с мистером Андервудом, нет причины полагать, что я желаю выйти замуж за вас Более того, здесь, в силурийском периоде, нет никого, чтобы поженить нас, – казалось, она выложила неопровержимые и исчерпывающие аргументы, но Джерек не внял ее словам.

– Если я получу моральное образование, – спросил он, – вы выйдете за меня замуж?

– Возможно… если все остальное будет разрешено должным образом… что сейчас маловероятно…

Джерек вернулся на пляж и глубоко задумался, глядя на бескрайнее море. У ног зашевелился маленький моллюск. Джерек наблюдал за ним некоторое время, а затем, услышав движение позади себя, обернулся.

В шляпке из папоротников, которая придавала ее личику еще большую привлекательность, стояла миссис Андервуд.

– Простите, если расстроила вас, мистер Карнелиан, – примирительным тоном молвила она. – Видите ли, вы несколько более прямолинейны, чем я привыкла. Я знаю о вашей невинности и неискушенности. Но вы наделены способностью переворачивать все с ног на голову.

Он пожал плечами.

– Поэтому я должен получить моральное образование. Я люблю вас, миссис Амелия Андервуд. Вполне возможно, что Лорд Джеггед подтолкнул меня к этим чувствам вначале, но с тех пор они овладели мной. Я – раб любви! Конечно, я могу утешать себя, но не в силах разлюбить вас.

– Спасибо, я польщена.

– Вы тоже говорили, что любите меня, но сейчас пытаетесь отрицать свои же слова, свои чувства.