Резиденция феи - Завойчинская Милена

— Да-а-а? — Взгляды присутствующих тут же скрестились на смутившемся от такого внимания оборотне.

— А мне можно? Я тоже хочу лепить пирожки, — разрядил обстановку Эрилив.

— И мы! Мы тоже хотим! — тут же заголосили мальчишки. — С яблоками. И с повидлом.

— А я с творогом, — тихонько сказала Тамия.

— Можно. — Я переглянулась с Алексией и демоницами, которые, пытаясь сдержать смех, смотрели на меня чуть ли не влюбленными взглядами. — Освобождайте место. Вот на этот противень складывайте ваши шедевры. Только как-то помечайте их: цветочек сверху будет на яблочных, листочек — на тех, что с повидлом, и… гм… творожные у нас будут…

— С иголочками! — выкрикнул Менарн. — Как у ежика.

— С иголочками, как у ежика, — согласилась я.

К тому времени когда капуста поджарилась, вся детвора была по уши в муке и счастлива до поросячьего визга. А на двух противнях перед ними красовались пирожки, радуя глаз кривыми боками и корявыми иголочками, цветочками и листочками.

Пока эти шедевры пеклись, женщины быстро и ловко налепили пирожков с капустой. Новые противни отправились в духовку, а детвора налетела на уже готовую сладкую выпечку.

— Мама, я же говорила, что она фея, — прошамкала с набитым ртом Тамия. — Только настоящая фея могла позволить мальчишкам лепить пирожки.

— Да-да, — поддержали ее эти самые мальчишки.

— Точно, — поддакнул Эрилив и откусил от кривого пирожка с повидлом большой кусок. Все засмеялись, так как повидло тут же вытекло и закапало. Но кого это смущало? — Никогда в жизни не лепил пирожков!

К половине двенадцатого ночи мы закончили с тестом, и на запахи пришли остальные жильцы Замка. Как-то так, потихоньку, один за другим, все оказались на кухне. Детей отправили спать, а взрослые достали вино, и наш импровизированный фуршет — так как сидячих мест не оказалось, — продолжился.

— Леди, я просто преклоняюсь перед вами, — подошла ко мне Лодига. — У вас талант. Это же надо было так занять мальчишек, что они забыли про свои проказы.

— Да ладно, ну мальчишки, и что? — Я, рассмеявшись, отсалютовала ей бокалом с вином. — Лепить любят все дети. Мы завтра еще дадим им раскрасить эти ужастики, которые они слепили из соленого теста. Увидите, им понравится.

— Не сомневаюсь, — хихикнула она.

Мы еще выпили вина, и тут раздался звонок с Земли. Я сразу же поставила бокал и переглянулась с Эйлардом.

— Пойдем?

— Угу. — Он поставил свой бокал на стол.

— Виктория? Кому из нас еще пойти с вами? — Ко мне неслышно подошел Назур.

— Пока никому. Мы втроем. Лучше, чтобы на Земле вас пока не видели.

— Улар, иди. Подождешь во дворе, на глаза посетителям не показывайся. — Назур отдал приказ охраннику, чтобы тот следовал за нами.

— Есть! — Улар тут же встал и пристроился за нами.

Ворота на Землю открывал Эйлард. Я стояла чуть сбоку, Эрилив — за моей спиной, а Улар спрятался в тени забора, так что его не было видно.

Открыв ворота, Эйлард озадаченно посмотрел, выглянул на улицу и удивленно обернулся ко мне:

— Никого.

— Не может быть. Кто-то же звонил! — Я обошла Эйларда, подошла к открытой створке и тоже выглянула.

— Хозяйка! — раздался откуда-то снизу мужской голос.

Я перевела взгляд, и из тени забора вышел низкорослый бородатый мужичок.

— Да? — Я с интересом смотрела на это явление.

Мужик был ростом с ребенка — может, чуть больше метра.

Коренастый, с короткой лохматой бородой «лопатой» и жутко косматый. Одет в темные брюки и серую рубашку навыпуск, больше похожую на косоворотку. Через плечо — увесистая сумка-котомка.

— Хозяйка, ты это… — Он оглянулся куда-то в тень, из которой вышел. — Домовой я. Тут слухи дошли, что нет у тебя еще домового. Так мы это…

— Мы? — переспросил стоящий рядом со мной Эйлард.

— Мы. Нас несколько. Дома посносили на другом краю города, а в квартиры хозяева прежние нас не позвали. Так мы это… бездомные.

— О как! — Я глянула в ту сторону, куда смотрел мужичок, но ничего не увидела. — Несколько — это сколько? Покажитесь! — сказала я в никуда.

И из тени один за другим выступили еще два бородатых низкорослых мужичка и две такие же низенькие женщины в ситцевых цветастых платьях. И я удивленно приподняла брови — не знала, что бывают женщины-домовые!