Кодекс убийцы - Малиновская Елена

– Как?.. – Тайра задохнулась от волнения. Вскочила на ноги, едва не опрокинув кресло. – Как вы узнали?

– Сопоставил некоторые факты. – Я пожал плечами, довольный произведенный эффектом. – Одна птичка на ухо напела, что у вас с братом покойного мужа весьма теплые отношения, если не сказать больше. Вроде бы, Тирн даже подозревал вас в супружеской неверности. Сегодня, ох, простите, уже вчера утром мы узнали, что Хадиш был проклят. А он в свою очередь выяснил, что мы нашли одно из старых завещаний, которое при отсутствии нового приобретает абсолютную законность. Но вот незадача – при наличии завещания Хадиш получит состояние брата лишь через сорок дней после его смерти. Деньги же ему нужны уже сейчас, чтобы расплатиться с неведомыми шантажистами.

По мере моего монолога лицо Тайры все бледнело и бледнело, пока, наконец, по цвету не сравнялось с погребальным саваном.

– Это правда? – резко спросила Флокса. – Ты продала кольца, чтобы помочь Хадишу? Но денег не хватило, поэтому решила отыскать остальные драгоценности?

– Да, – глухо отозвалась Тайра, с мученической гримасой опустившись обратно в кресло. – Все так.

Я задумчиво потер нос. Значит, Дани все же не врала мне: ее мать и брат отчима в самом деле состояли в любовной связи. Логично предположить, что насчет оглашения завещания в праздник Фейрах девушка сказала правду. Но почему, демоны побери эту проклятую семейку, я не чувствовал запаха лжи ни от Хадиша, ни от Тайры, когда они уверяли, что Тирн в тот день напился и изменил традиции ежегодно во всеуслышанье объявлять своего основного наследника?!

– Уже вырисовывается некая картина. – Флокса довольно подмигнула мне и нарочито медленно надела перчатку. – Это тянет на преступный сговор. Верно, Тирн заподозрил что-то неладное и задумал исключить тебя и брата из завещания. Тем более не могло идти никакой речи о помощи Хадишу в деле снятия проклятия. Вы забеспокоились и решили устранить проблему самым радикальным способом. Не так ли?

– Не так. – Тайра устало посмотрела на суровую дознавательницу снизу вверх. – Тирн прекрасно знал о моих отношениях с его братом. Моего мужа это… забавляло и ничуть не тревожило. Поймите, у гномов совершенно другие семейные ценности. Главное для них – род. Братья, отец, сыновья. Женщины лишь приятное дополнение, которым ничего не стоит поделиться с кровным родственником. Иногда… Иногда он даже заставлял меня идти к Хадишу в комнату, когда тот пребывал в дурном настроении. Просто чтобы по-дружески помочь брату.

– И тебя это не оскорбляло? – На лице Флоксы появилось выражение крайнего отвращения.

– Поначалу оскорбляло. – Тайра печально улыбнулась. – Но потом… Хадиш совсем не похож на брата. Он очень добрый и заботливый. Со мной никто и никогда не обращался настолько ласково и нежно. И… И я действительно очень, очень хочу, чтобы он не пострадал от проклятья.

– Насколько я понимаю, Хадиш получит по наследству не только состояние Тирна? – полюбопытствовал я, настороженно принюхиваясь к допрашиваемой. Надо же, только сейчас обратил внимание, что она больше не пахнет моим противником. – По гномьим традициям младшему брату после смерти старшего переходит и жена покойного, не так ли?

– И я рада этому. – Тайра с вызовом подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.

– Боюсь, вы рискуете в ближайшее время овдоветь второй раз, – жестокосердно заметил я.

Тайра неожиданно всхлипнула, приподнялась с кресла и тут же рухнула на колени.

– Пожалуйста, – прошептала она, в умоляющем жесте протягивая руки к Флоксе. – Прошу вас, не губите Хадиша. Какая вам разница, когда он получит деньги брата: после ритуала сожжения или через сорок дней? Поймите, его жизнь – в ваших руках. Не губите, умоляю!

– Я подумаю. – Флокса брезгливо подобрала подол платья, за который отчаянно цеплялась Тайра. Внимательно посмотрела на нож, который я продолжал крутить в руках, и внезапно лукаво усмехнулась. – Сударыня, а почему бы вам не продолжить то занятие, которое мы прервали своим визитом без приглашения?

– Что? – в унисон воскликнули мы с Тайрой. Вдова хотела сказать еще что-то, но я взглянул на нее так, что она подавилась словами, а я негромко продолжил, стараясь не выдать истинных эмоций: – Флокса, ты с ума сошла? Ты собираешься потворствовать черному колдовству? Ты – служительница храма – позволяешь потревожить дух умершего человека? Это недопустимо!