И вся федеральная конница - Уланов Андрей

– Во-во, – поддакнул Дикобраз.

– Ближние, говоришь, – усмехаясь, произнес Гарри. – Ну, может в умной книге чего-то подобное и сказано. Только я хоть и в капралы выбился, но человек простой, книг давно не читамши. И рассуждаю просто – кто мне в трудный час помог… чем ценным, тот мне и ближний.

– Понятно, – кивнул Хофмаер и начал расстегивать мундир. – Деловой подход, уважаю. Сколько?

– Ты погодь, – остановил его Рики-Рики. – Гарри у нас, конечно, парень честный… с виду. Но только я-то до войны жизнь повидал – и повидал в той жизни таких пройдох, которые с виду святее папы римского казались. Это я к тому клоню, друг-капрал, что мешок свой можешь до конца не развязывать, однако пошупать-то дай – хрюкает оно или все ж таки мяукает!

– Тявкает оно, – с деланым равнодушием произнес шулер. – И вообще… ты, Рики, мне верить не хочешь, а с чего я тебе верить должен? А? В лагере, помню, ты вовсю языком чесал, как тебе на военной службе привольно: мол, жратва хорошая, деньжата капают, а уж коль случай выпадет у южан-богатеев по фамильным сундукам пошарить..

– Ну, в лагере другое дело было, – ничуть не смутился конопатый. – А сейчас .. вон у Салвача спроси, хочет он второй раз под картечь?

– Вот, значит, как… понятно. Жрать за казенный счет – герои, а как под пули…

– …на то и без нас дураков хватает, – закончил фразу пенсильванец. – Гарри, довольно… ты ж преотлично знаешь: половина ребят давно б уже слиняла… если б знать – как^[20]!

– Если б не эти стылые рожи. – Рики-Рики махнул в сторону леса, на фоне которого, словно конные статуи застыли двое с саблями поперек седел. – А то ведь даже за кустики хрен сбегаешь без бумажки… что «покинул ряды с ведома и разрешения командира, для особой надобности». А ночью – шавки!

– Все так, все верно. – Гарри, приподнявшись на локте, поискал взглядом Таракана и обнаружил его на дальней стороне опушки. Первый сержант, судя по мимике, излагал двум вытянувшимся перед ним рядовым их родословную – до восьмого колена, с загибом, обильно добавляя в нее как представителей нечеловеческих рас, так и животного царства. – Ты еще забыл добавить, что просочиться мимо патрулей – это даже не полдела. Или впрямь не знаешь, чего можно сотворить с твоим оттиском на контракте?

– А-а, ты про это, – пренебрежительно скривился Рики-Рики. – Тоже мне… ну, загорится у меня во лбу «дезертир». Так я бинтом раз-два, помидором хлоп – был дезертир, стал – раненый герой!

– Ну-ну… герой…

Шулер не стал объяснять, что уловка с бинтом сработает до первого же встречного мага. Или толкового сыщика, вроде тех, что полгода назад без всякой магии повязали ехавшего в одном с мошенниками вагоне «зубного страдальца».

– Если думаешь, что все так просто, – давай, валяй! Ты ж у нас «жизнь повидал», – хмыкнул Гарри. – Я вот кой-чего тож повидал… к примеру, ходивших в атаку и сохранивших шкуру целой видал немало. А вот кого за шею вздергивали, те хоть иной раз тоже продолжали по земле топать, но все больше язык до пупа вывалив… пока некромант их обратно не укладывал.

– Тьфу ты! – Рики-Рики торопливо перекрестился. – Нашел кого вспомнить.

– А что, – ответил вместо шулера Хофмаер, – колдуны как колдуны. Наш бригадный… Варгас или как там его… я позавчера утром, когда за водой для кофе шел, видел: блевал он позади своей палатки ничуть не хуже других офицеров.

– Ну так… мне майорский вестовой рассказывал: они с лейтенантом Грегором и этим… как его… Эван-Смитом ящик бурбона выхлестали. Тут уж и магия не всегда поможет…

– Гарри, – вмешался в разговор молчавший до сих пор Салвач, – так что у тебя есть за идея? Как думаешь из армии бежать?

– Идея? – задумчиво повторил шулер. – Идея-то у меня на самом деле простая. Если сбегать из лагеря или там на марше, враз смекнут, куда мы делись, ну и колданут соответственно. А вот в бою, во-первых, могут и не просечь, кто куда уполз, а во-вторых, даже коль заметят – федеральной магии на Юг дороги нет!

Торк

Кольчугу под кафтан он надел еще утром. Не мифрильную, конечно же, – хотя, под задание подобной важности, сотрудник Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии и был вправе затребовать подобную ценность, но тогда уж проще было с ног до головы увешаться набитыми золотом кошелями. Да и дешевле бы это вышло. Торк не питал иллюзий насчет людей и движущих ими мотивов – случайно блеснувший мифрил куда вероятнее, чем защитить грудь, мог накликать на своего обладателя пулю в затылок.