Наша светлость - Демина Карина

— Драконов не существует.

Как лунных кошек, сонников и цокотушек, которые крадут железные гвоздики из подков и обувных подметок.

— Существуют. Там. Они рождаются в жерлах вулканов из углерода. Изначально они — кристаллы, которые растут, пока не становятся достаточно большими, чтобы появился разум. А разум кристалл изменяет в сущность. Я уже был взрослым… почти взрослым.

Он был драконом? Чешуя, когти и крылья? Пещера с сокровищем и прекрасная дева… у нянюшки драконы всегда прекрасных дев воровали. Правда, потом появлялся благородный рыцарь и дракона убивал.

Хорошо, что это сказка.

— У меня были крылья, способные выдержать напор солнечного ветра. И когда начиналась гроза, а в месяц горячего солнца грозы бывали постоянно, я поднимался. Высоко. Выше других. Мое тело пылало и плавилось, я почти сгорал и, падая, нырял в озера лавы. Они казались прохладными. Мне жаль, что я не умею рисовать так, как Кайя. Я бы нарисовал для тебя этот мир.

— Вы… никогда туда не вернетесь?

— Скорее всего.

Ужасно. Он с такой нежностью говорит о том мире… быть драконом. И летать выше других. Там, наверное, не имело значения, что тан родился рабом. Вряд ли драконы знают, что такое рабство. Так Тиссе казалось. И титулы им не важны.

Они свободны в своих желаниях.

А тан взял и отказался.

Зачем?

— У этого мира тоже есть свои плюсы, — сказал он, точно подслушав мысли Тиссы. — А я не настолько самодостаточен, чтобы долго оставаться драконом.

Он все-таки уснул первым. И Тисса тихонько лежала, думая о том, каково это — ходить по всем мирам и каждый раз возвращаться туда, где тебя считают недостойным низким существом.

Это было неправильно.

Глава 13

ЛЮДИ

А нотацию мне все-таки прочитали. Рано поутру придавили локтем к кровати и на ушко проникновенным душевным голосом изложили все то, что, как говорится, накипело. Наша светлость повела себя безответственно, когда покинула безопасные покои, выглянув в совершенно небезопасный город. В изложении Кайя наш поход представился чем-то вроде безумной прогулки юных антропологов по землям, заселенным племенами каннибалов.

Еще львы и гориллы… крокодилы… в общем, ужасы всякие в невероятных объемах.

Их светлость волновались.

Переживали.

И даже собирались лично начать поиски, что было чревато для города новыми потрясениями…

Совесть слушала. Молчала. Улыбалась этак ехидненько. Наверное, это было совершенно неправильно, но виноватой я себя не ощущала.

— Я устала быть здесь без тебя, — говорю, когда Кайя наконец замолкает. — Постоянно прятаться — это же не выход.

— Наверное.

Он все еще хмурится. Вот зануда.

А волосы и у него отросли. До самых ресниц. И на макушке дыбом стоят, отчего вид у их светлости совершенно несерьезный. В рыжих глазах — немой укор, который все-таки меня пробивает.

— Прости. — Я совершенно искренна.

И Кайя кивает. Он меня даже целует, очень нежно, но все же ощущается некоторая отстраненность.

Вот и все, закончилась ночь, и да здравствуют дела повседневные. Впрочем, сбегать Кайя тоже не спешит, он ложится на живот, подпирая кулаками подбородок.

— Иза, что со мной не так?

— А что с тобой не так?

По-моему, все более чем так. Я сажусь рядом — сидя, его гладить удобнее. Волосы жесткие, а кожа горячая, раскаленная, и откуда-то я знаю, что на сей раз это — верный признак чего-то нехорошего. И плечи напряженные. Ну вот, что уже случиться успело?

А главное, когда?

— Когда я ехал, то думал только о том, чтобы поскорей здесь оказаться. А теперь лезет всякое…

Самоед рыжий.

— Гони… всякое.

Не прогонит. И если так, то будем разбираться вместе.

…рассказывай…

Сомневается? Но наша светлость теперь не слезет. Ей страдания в постели не нужны, и вообще требуется знать, кто в очередной раз обидел супруга.

…Эдвард… я еще плохо говорю… наша встреча… я писал…

…я не успела прочесть письмо.

…не читай. Расскажу.

Это действительно похоже на слова, которые не звучат в голове, но просто появляются там, как мысли. Но очевидно, что это не мои собственные мысли и не мои же эмоции.