Год полнолуний - Прозоров Александр

— Извините, что отвлекаю, — опять вмешался Трофимов, — но вы, как я понимаю, собираетесь через этот раздутый проход вывести свое население?

— Да, — спокойно ответила Синичка, бросив в сторону Ярополка угрожающий взгляд.

— А сколько у вас живет народу?

— Немного больше миллиона человек.

— Солидно, — покачал головой Трофимов. — А куда они выйдут?

— Сюда, бестолочь! — не выдержал Ярополк.

— Миллион… — поцокал языком Саша. — Это два, если не три Новгорода. Это весь Московский район. И как вы собираетесь их прятать?

Ответом была озадаченная тишина, и Трофимов продолжил:

— Вы вообще представляете, как это будет выглядеть? Огромная толпа в центре города. Непонятно кто, как, откуда. Без документов, без объяснений. Которые сами не знают, где они находятся, как здесь живут. Вы это себе представляете? У вас там, в вашем мире, города есть?

— Вот так, мальчики, — впервые за ночь подала голос Млада. — Вы думали о том, куда и как вывести людей, и забыли подумать, как их встретят.

— Тогда что делать? — спросил Велемир.

— Спровадить спасенных в другое место, — пожал плечами Трофимов. — На Вепской возвышенности, например, целые деревни брошенные стоят. Вокруг леса — на десятки километров. Не одну армию спрятать можно. Да никто и искать не станет. Правительство наше тупое и ленивое, пока заметит — и то не один год пройдет. Еще пару лет будут думать, как реагировать. А потом дело и само заглохнет. Скажете, что старообрядцы, с севера вернулись, на том и кончится.

— А где взять силу? — опять подала голос Млада.

— Перенести силу легче, чем изменить состояние мертвых, — ответил ей Велемир.

— В деревнях тоже есть кладбища, — сообщил Трофимов. — Может быть, их энергия чище, чем на городских?

— Извини, хозяйка, — высказался и Ярополк, — ты была права. Твой парень не зря хлеб ест: за одну эту идею ты должна наградить его, как Изабелла Магеллана!

— Хозяйка? — Тут в Сашиной душе шевельнулось нехорошее ощущение, будто он забыл что-то очень важное. Вокруг происходило нечто, о чем он знал, но постоянно упускал из виду. — Наградить?

— Получается, все, что нам нужно, — это перенести чистую силу в то место, которое ты выберешь, — подвел итог Велемир.

— Которое мы выберем, — поправила Синичка.

— Разумеется, хозяйка, — согласился старик.

— Хозяйка! — У Трофимова словно шоры с глаз упали. — Хозяйка…

— Ты должна идти с нами, — потребовал у Синички Велемир, мгновенно определив Сашины мысли.

— Нет, — отказалась девушка.

— Не глупи, Синичка, — попросила Млада.

— Идем с нами, пропадешь, — взял ее за руку Ярополк, но Синичка оттолкнула его:

— Уходите. Уходите немедленно!

— Синичка, — попытался урезонить ее Велемир, — от тебя зависит слишком много…

— Я знаю, — перебила его девушка, глядя Саше в глаза и понимая его мысли. — А теперь — уходите!

Трофимов тоже не отрываясь смотрел ей в глаза, с трудом осознавая все то, что понял в одно короткое мгновение, — смотрел в карие глаза до тех пор, пока не ощутил, что они с девушкой остались одни. И только тогда произнес:

— Хозяйка… Ты — хозяйка прохода.

— Да, — признала девушка.

— Значит, ты должна была зацепиться здесь, остаться, открыть проход. Любой ценой.

— Нет, Саша, ты не прав!

— Ты — хозяйка прохода. А ты сама рассказывала, как хозяйки руководят мужчинами. Черт меня возьми! — Он отвернулся и в сердцах ударил кулаком по железному каркасу качелей. — В душу мне забралась, в самое сердце! Я ведь действительно любил тебя!

— Я тоже люблю тебя… — попыталась вставить Синичка, но Саша отмахнулся:

— Ты лжешь! Ты просто использовала меня. Ты просто купила меня своим телом! Как… — он закрутил головой, — как дрель в магазине! «Мне нужно сделать дырку, дайте мне вон ту, зелененькую». Противно.

— Это неправда…

— Тебе нужна была зацепка в этом мире. Вот ты ее и прикупила! Благо цена привычная…

— Это неправда!!! — Синичка взяла его за плечо, с неожиданной силой повернула к себе. — Неправда! У меня были сотни способов остаться здесь, но я выбрала тебя.

— Сотни? — недобро усмехнулся Трофимов. — Интересно, каких?

— Я не обманываю тебя, Саша, я хочу достучаться до твоего разума. Услышь меня, забудь обиду хоть на минуту, пожалуйста. — Она отступила на шаг, понизила голос: