Черные сны - Корнев Павел Николаевич

– Шурик! – позвал я спрятавшегося от пронизывающего ветра за валун здоровяка.

– Чего? – отозвался Ермолов.

– Да нет, ничего, – неожиданно для себя пробормотал я, не в силах отвести взгляда от мерцания разлитого над Границей сияния. Там облака золотисто-зелеными лучами подсвечиваются, и камень у меня в руке магическими искорками с каким-то особым ритмом плюется. А что, если колыхание энергии в яшме под ритм Границы подогнать? Вдруг выгорит?

Добиться нужного результата оказалось вовсе не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Закачиваемая мной в телепорт энергия наотрез отказывалась пульсировать в нужном темпе, да и сияние над Границей пусть медленно, но все же заметно менялось. И не всегда удавалось вовремя среагировать на эти изменения. А тут еще холод, умудрившийся пробраться под теплую одежду, и ветер, наждаком проходящийся по незащищенной от его неласковых прикосновений коже.

И все же я не прекращал свой каторжный труд, пытаясь подогнать биение колдовской силы в камне к колыханиям магических полей Границы. Тут замедлить, тут ускорить. Это движение вообще лишнее, а здесь сразу два требуются, только немного позже. И снова, чтобы сгладить все еще остающиеся несовпадения. А теперь закрепить результат. И…

Едва заметно подрагивавшая ниточка протянулась ко второй половине камня, когда пальцы, сжимавшие яшмовую полусферу, уже окончательно утратили чувствительность. Вот еще только ничего не было и – раз! – призрачная жилка силы ушла в неведомую даль, превратив закачанное в яшмовые полусферы чары телепорта в единое целое.

Не желая упустить момент, я тут же активировал портал, и перед ошарашенным Шуриком возникла едва заметно мерцающая пелена перехода, прекрасно видимая на фоне темного неба. Только бы мощности камня на двоих хватило – все же он на такие нагрузки не рассчитан.

И вот тут пригодился опыт Хранителя, да и недолгое обучение в Гимназии тоже оказалось как нельзя более кстати: продолжая закачивать в полусферу текшую через меня силу, я принялся растягивать скукожившуюся поверхность телепорта и на тоненькие ниточки чар наживлять ее к окружавшим нас полям магической энергии. Усилия эти не пропали даром, и медленно проявившееся окно между двумя весьма неблизкими точками Приграничья вдруг прорезало пространство, а призрачный прямоугольник перехода стал столь невыносимо резким, что все остальное по сравнению с ним превратилось в двумерный полусмазанный снимок, сделанный к тому же откровенно дрянной мыльницей.

Уверившись в собственных силах, я на все углы окна нанес колдовские руны и впервые за долгое время получил именно тот результат, которого добивался. И пусть черные черточки тайных символов начали чернильными кляксами медленно растекаться по сиреневому прямоугольнику, но переход перестал дрожать, и через него стало прекрасно различимо заснеженное поле на той стороне.

– Чего вылупился? – опасаясь, как бы окно не схлопнулось в самый неподходящий момент, рявкнул я на замершего от удивления Шурика. – Пошел!

– Но…

– Пошел, говорю!

Уловив в моих глазах неплохо ему знакомый огонек бешенства, Ермолов без разговоров подхватил со снега рюкзак и прыгнул в портал. Поверхность телепорта упруго прогнулась, но все же пропустила тут же пропавшего из виду человека.

Даже не пытаясь остановить искажающие прямоугольник колебания, я прыгнул следом, и казавшееся нереальной тенью окно вдруг разлетелось под моим ударом сотней весело звякнувших осколков…

Часть вторая

Сжигая мосты

Глава 1

Расколовшаяся на сотни стекляшек реальность, в черных зеркалах которой мигали яркие звезды, с хрустальным звоном унеслась прочь, а навстречу метнулся уже совсем другой мир – ослепительно-белое заснеженное поле и пронзительно-синее небо. Нестерпимо яркий шар заходящего солнца бесчисленными бликами отражался от наста, и на глазах тут же выступили слезы.

Впрочем, меня это волновало сейчас меньше всего – земля ушла из-под ног, и с высоты нескольких метров я рухнул в наметенный ветром у обочины дороги сугроб. Вовремя выставленные руки защитили от снега лицо, но все же падение оказалось жестким до неприятной ломоты в давным-давно сломанных ребрах.