Спасение из ада - Иванович Юрий

Словно не веря собственному озарению, она скосила глаза направо и сразу наткнулась взглядом на торчащую из виска отвертку. «Синдром трупа» и на этот раз сработал безотказно, загоняя сознание в бездну обморока.

Сколько она там пробыла во второй раз, сказать было трудно. Но теперь ей помог прийти в сознание голод. Что сразу заставило думать в более практичном направлении.

«Жить-то надо! А если ничего не сделаю, то так и помру, не приходя в сознание, от голода. Все! Направо не смотреть!» – приказывала она себе истошным мысленным криком. Закрыла глаза и ощупью, подтянув простыню, накрыла верхнюю часть трупа. «Ничего страшного, это просто парень какой-то прилег подремать. Он спит, он спит…» – убеждала она себя и вдруг заговорила вслух:

– …Он спит!

Собственный хриплый голос, хоть и звучащий довольно странно, все-таки остался единственным узнаваемым в этой тюрьме. И заметно успокоил. Поэтому она так и продолжила говорить вслух, забивая громкостью любые фобии по поводу лежащего рядом тела.

– Самовнушение – великая сила! Кто это сказал? Да плевать кто, лишь бы что-то быстрее придумать и хоть чем-то заняться. Итак… о-о-о… прекратить! Без слез! Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, поэтому вначале махаем руками… Одна свободна – уже здорово. Теперь примемся за вторую! Нужна отвертка! Где она? У-у-у… здесь, рядом, торчит в розетке. А это очень опасно! Страшно опасно! Поэтому надо выдернуть ее резко и быстро! Ну!..

Вот так себя уговаривая, она освободила инструмент, не глядя оттерла его от крови и, оттолкнув труп под самую стенку, приступила к открытию наручников. Вначале было жутко неудобно. Поэтому Александра себя максимально мобилизовала истошным криком, а затем, извиваясь как змея, подтолкнула матрас прямо на тело мертвого тюремщика и взгромоздилась сверху. Работать стало удобнее, но зато пришлось себя уговаривать такими словами и фантазиями, что до умопомешательства не хватало всего лишь одного шажка.

Лимит времени тоже был неизвестен. Нагрянет ли сюда Павел Павлович с минуты на минуту, проверяя не отвечающего на звонки Едвиса, или кого другого пришлет, оставалось лишь догадываться. Зато стал ясно обозначаться лимит сил – они были не беспредельны. И если она в течение ближайших часов не справится с наручниками, то так и помрет на цепях в слезах и соплях. Она это понимала прекрасно, потому что когда-то хорошенько проштудировала труды нескольких авторитетных специалистов на тему психологии.

И для создания более спокойной, в том числе и стимулирующей обстановки опять перешла на самовнушение вслух. При этом старалась говорить громко и строить некий диалог с воображаемым собеседником:

– Проклятый замок! Ну и зачем ты нервничаешь? Да потому что он неизвестной мне системы! Мелочи жизни! Главное, вспомнить все, что ты знаешь, и разобраться в самой сути… Хм, лучше бы у меня были силы порвать эти цепи. О! Если бы они у тебя были, да еще и такие фантастические, то от всех врагов остались бы давно лишь могилки на кладбищах. Ай! Как больно! Это тебе за неосторожность. Нечего дергать отверткой с озлоблением! С чувством работаем, с чувством! А еще лучше – с любовью! Представь, что этот замок – самое лучшее, что есть в мире, и его открытие – это самая великая награда за твои деяния! Да? А мне легко представляется, что ты напыщенная дура! Кто? Я? Или ты?

Где-то внутри сознания неожиданно зашевелился еще кто-то третий и строго прикрикнул:

– Обе дуры! Подеритесь тут еще без меня. Работать! Живо! Все вместе!

Вот в такой атмосфере собственного полубезумия Александре и приходилось сражаться с непокорным замком. Постепенно кончик отвертки изгибался все больше и больше, доставая где-то во внутренностях наручников стопорную планку, щелчок пружинки раздавался все чаще и чаще, и наконец, полностью обессиленная, но счастливая, она с бешеным воплем заорала здравицы самой себе и своим утроенным ипостасям.

Прежде чем заняться освобождением ноги, она сместила матрас в самое удобное место для предстоящей работы и накрыла тщательно труп простыней. Чтобы не свалиться при этом в очередной раз в обморок, она громко, скорей даже истерически напевала веселую песенку из любимого в детстве мультфильма. Помогло.

Но зато когда вернулась на матрас, ощутила, что сил сов ершенно не осталось, и позволила себе выспаться. Хотя прекрасно понимала, что любая отсрочка в дальнейшем может сыграть против нее. Обидно будет добраться до наружных дверей и там столкнуться с Пыл Пылычем.

Сон оказался тревожным, нервным и прерывистым. Но все равно дал отдохнуть перенапряженной психике и успокоил рвущиеся в судорогах мышцы. Зато после побудки с неожиданной силой навалились жажда и голод. Причем если жажду еще как-то удавалось терпеть, то голод оказался настолько сильный, что при одном взгляде на стол за решеткой, где стоял пакет с невидимыми с данного места продуктами, вызывал тошноту и легкое головокружение. Чтобы опять не провести неизвестно какое время в обмороке, Шура старалась сосредоточить все свое внимание на втором замке. Говорить и поддерживать себя морально вслух она перестала, потому что губы пересохли и даже шевелить ими стало неприятно.

Но зато она теперь работала сразу двумя руками. Что уже минут через сорок дало результат. Теперь ничто не сковывало ее движений. Но на этот раз она вопить от радости и восторга не стала. Резонно посчитав, что и на это действие уходит слишком много сил и энергии.

В дальнейших действиях предстоял выбор: или вскрывать замок калитки, или направить силы на еду. Решила заняться добыванием пищи, потому что простая идея, как добраться до пакета, оформилась сразу после короткого сна. В ход пошли те самые две простыни, которыми она вытиралась после купания. Распустив их на тонкие ленты и соорудив нечто вроде лассо, девушка стала примеряться к столу, который располагался метрах в пяти от решетки. В последний момент вспомнила о возможном стекле среди продуктов и решила перестраховаться. Ведь вполне возможно, что озабоченный Едвис купил какие-нибудь маринады или соусы в стеклянных банках. Поэтому для страховки был пожертвован матрас, который после удачного броска расположился возле стола. К нему заранее была привязана вторая фиксирующая веревка.

Играть в ковбоя тоже пришлось изрядное время. Решетка мешала сделать должный замах, и полоски ткани только бессильно хлестали желанный объект. Но тут азарт предстоящего насыщения только повышался, и в конце концов полоска ткани облекла внушительный бумажно-матерчатый пакет. Но, только попрыгав и размяв уставшие от напряжения руки, узница как можно уверенней потянула добычу в свою сторону.