Путница - Громыко Ольга

– Клянусь! – с горячностью матерого клятвопреступника заверил ее Жар. – Хольгой клянусь, что больше никогда и ни за…

– Не Хольгой! – сурово перебила Рыска, выучившая все его штучки. – Клянись, что у тебя руки отсохнут и ноги отнимутся, если соврешь!

Друг дрогнул, но повторил – с куда меньшей охотой. Без Хольги худо-бедно прожить можно, а попробуй без рук?!

– Альк? – выжидательно поглядела на белокосого девушка.

– Предлагаешь мне, – медленно, словно не совсем уловив смысл услышанного, проговорил саврянин, – связать себя благородной клятвой Хаскилей с какой-то… весчанской девкой?

– То есть ты нас бросаешь? – дрогнувшим голосом уточнила Рыска. На самом деле расставаться ни с Альком, ни с Жаром ей вовсе не хотелось, но если не призвать их к порядку сейчас, то дальше будет только хуже!

– Нет. Но это вовсе не отменяет того, что вы ничтожества, с которыми я якшаюсь только от большой нужды! – Саврянин отвернулся и продолжил путь.

– А клятву?! – возмущенно завопили ему в спину друзья.

– Клянусь, – с отвращением выплюнул Альк. – А если нарушу, то пусть у ворюги руки отсохнут и ноги отнимутся!

Глава 12

– Что это за запах? – недоуменно спросила Рыска. Вначале девушке казалось, что ей просто мерещится: ветерок временами приносил нечто сладковатое и одновременно муторное, оставляющее на языке металлический привкус. Потом стало пахнуть независимо от ветра, словно кто-то расшвырял в придорожных кустах с десяток дохлых кошек.

Альк прищурился, разглядывая показавшиеся впереди холмы и крыши у их подножия.

– Похоже, мы к Лосиным Ямам выехали, – заключил он. – Они как раз в этой части страны должны находиться.

– А это чего?

– По карте – поселок, но летом по числу людей вполне за город может сойти.

– Гряземойка? – уточнил Жар. Про Лосиные Ямы – если этой действительно они – вор слыхал, богачи туда пошатнувшееся здоровье поправлять ездят. Можно подумать, им на месте закопаться негде!

– Курорт, – высокомерно поправил Альк. – Лечебные грязи.

– А почему они так воняют? – по-прежнему не понимала Рыска.

– Потому что те, кто не выздоровел, так в них и остаются, – мрачно пошутил саврянин.

– Ой! Гадость какая! – зажала рот девушка.

– Да врет он, – сердито перебил Жар. – Эта вонь как раз самое целебное, все болячки убивает. Люди за полтыщи вешек приезжают, чтоб тутошним воздухом подышать!

Рыска подумала, что любой калека признает себя здоровым, лишь бы ему позволили отсюда убраться.

– Может, поищем другой первый попавшийся город? – предложила она.

Жар скорчил жалобную рожу: после всего пережитого ему так хотелось наконец посидеть за нормальным столом, а потом растянуться на нормальной кровати под нормальной крышей! А запах… не такой уж он и сильный, можно притерпеться. И чего эти женщины такие нюхливые? То носки им пахнут, то город…

Альк тоже морщил нос, но Рыску не поддержал.

– А по-моему, нам с этими Ямами очень повезло. Постоянно кто-то приезжает и уезжает, к чужакам все давно привыкли. Гляди, тут даже стен нету.

Вид у города действительно был непривычный: без сторожевых башен, без четких границ. Маленький, густо застроенный центр зажат между тремя холмами, а окраины разбросаны где придется – и на холмах, и за ними. Как стая собак, привязанных цепями-дорогами к одной будке.

– И соседям объяснять не придется, почему мы сюда переехали, – подхватил Жар. – Скажем, что дома Рыска постоянно болела, вот и решили в более здоровое место перебраться.

– Почему сразу я? – суеверно испугалась девушка. Худенькая и хрупкая с виду, хворала она редко, не хватало еще сглазить!

– Мне не поверят, а этого лечить все равно бесполезно. – Жар мстительно покосился на спутника.

– Я слыхал, – вкрадчиво сказал саврянин, – что на вершине одного из этих холмов есть яма с особо целебной грязью. Называется «Бычий корень». Если начнешь о ней расспрашивать – поверят.

– Альк! – возмущенно одернула его девушка. – Ты же клялся!

– А я разве задираюсь?! – очень правдоподобно удивился белокосый. – Просто подкинул хорошую идею.

Жар выразительно показал саврянину шиш. Альк ответил еще более неприличным жестом.

– Это тоже хорошая идея?!

– Терпеть чужие оскорбления я не клялся.