Белорские хроники.(сборник) - Громыко Ольга

Директор грозно нахмурил брови, но перспектива занять его почетный пост страшила Марена куда больше.

- В таком случае, - Ксандр выпрямился и хлопнул по столу ладонями, - займемся наконец делами.

- Что ж, не смею вас отвлекать. - Верес исчез прежде, чем директор успел пояснить, что имел в виду нечто другое.

- А у меня лекция через три минуты! - Марен последовал примеру коллеги.

Ксандр перевел взгляд на единственную оставшуюся собеседницу, и надежда в нем, несмотря на мою очаровательную улыбку, окончательно угасла.

- Ладно, - мрачно сказал он, - пойду погляжу, как там ремонт башни подвигается.

На школьное крыльцо мы вышли вместе, и я сразу поняла, что заметил из окна Марен. У ворот топталась печально знакомая компания, возглавляемая все тем же борцом за права селян. Судя по надменно задранному подбородку, в руках он держал очередную жалобу.

- Опять насчет дракона? - обреченно поинтересовался Ксандр.

- Не, - гордо помотал головой мужик. - Во!

Архимагу торжественно вручили еще одну замызганную грамотку.

- «...обаратинь, токма марковкай от него и аткупился, ато ниприменна бы проглотим...» - недоуменно зачитал директор, с трудом разбирая корявые руны. - Что это за бред?! На кой оборотню ваша морковка - он козел, что ли?

- Не, - серьезно подумав, возразил мужик, - рогов и копытов у него не было. Когтишшы - во! Как косы.

- Так, может, он к вам косить приходил? - вкрадчиво осведомился архимаг.

- Ты шо, чародей, за дурней нас держишь?! - дружно напустились на него селяне. - Или сам таковский? Какое косить - пшеничка-то совсем зеленая! Вот морковки копануть...

Я рассеянно поднесла кисть к глазам. Да, ногти не помешало бы подстричь, жирная огородная грязь из-под них уже не вымоется...

От Ксандра этот жест не укрылся.

- Шелена! А ну-ка иди сюда!

Но меня по эту сторону забора уже не было.

* * *

Я издалека заметила, что в облике корчмы что-то изменилось. Ага, вот! Над входом красовалась новая вывеска - бык с нанизанным на рога бздынном. Безник намалевал их в своей любимой манере «вдохновение превыше таланта», но испоганить быка до неузнаваемости сложно, а бздынн сам по себе штука корявая. Венчала эту неописуемую красоту надпись «Ретивый бычок». Хм... а ничего названьице! Звучное. Пожалуй, приживется.

Впрочем, придурков, то есть богов с хмелем, корчмарь тоже не выбросил, повесил над очагом в качестве картины. Судя по многочисленным дырочкам от метательных ножей, тролли-наемники ее уже оценили. Как и прочие любопытные: свободный стул в корчме был только один. Да и тот пустовал только по причине соседства с Катиссой. Кубок госпожи Лабской стоял на столе, там же традиционно лежали ноги, а в руке магичка сжимала бутыль, пробка от которой выступала в роли единственной закуски.

- Садись, - кивнула Катисса, ничуть не удивившись. Голос у нее был совершенно трезвый, только глаза диковато блестели из-под намотанных по самые брови бинтов.

- Как ты себя чувствуешь? - Ругаться с ней мне совершенно расхотелось.

- Не видишь - цвету и пахну! - огрызнулась магичка, прикладываясь к бутыли. - Наши знахари сказали - шрам на всю жизнь останется. Магическая травма, гхыр ёпп куррат... Римар был моим последним мужем. Ты ведь это хотела узнать?

- Ну...- Добавлять тут было нечего. - Катисса...

- Мы прожили вместе семь лет, - продолжала магичка, невидяще уставившись на картину. - Мы любили друг друга - целых три года, и уважали еще два... а потом что-то надломилось. Ради него я готова была даже оставить карьеру и родить общего ребенка... А он, напротив, жаждал власти и променял на нее все остальное. Хотя, пожалуй, дело даже не в этом. Видишь ли, чтобы греться у семейного очага, надо постоянно подбрасывать в него дрова. А большинство мужчин, увы, считают, что достаточно единожды разжечь пламя - и дело сделано, оно будет пылать вечно. Но пища нужна всем - и человеку, и огню, и любви. Так что, можно сказать, наш брак загнулся от голода.

Катисса рассеянно покрутила в пальцах пробку и щелчком запустила ее через всю корчму. Кажется, она шлепнулась в чью-то миску, но едок, поглядев на пьяную магичку, предпочел счесть нежданную приправу знаком благоволения.

- Наверное, тут была и моя вина. Возможно, мне следовало быть лучшей супругой... встречать его у порога, изображать прилежную домохозяйку и страстную любовницу, устраивать приятные сюрпризы, вести душеспасительные разговоры... А может, это всего лишь отсрочило бы неизбежное на год-два... Не знаю. И когда он сделал выбор между Ковеном и ренегатами - до или после нашего расставания, в пику мне или по велению души, - тоже понятия не имею. Но в любом случае, мы были супругами. И я чувствовала себя ответственной за то, что он натворил... и что мог еще натворить.