Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Гудкайнд Терри

По ночам я могла слышать не только крики женщин, но и мальчиков, как они пели хором под руководством специальных офицеров. – Она сделала жест, отклоняясь от темы. – В мои обязанности входило приносить еду и тому подобное, так что у меня был шанс увидеть, что случилось с теми мальчиками, когда прошли недели, а затем и месяцы.

После начальных тренировок эти мальчики начали «набирать очки», получая определенное положение в своих группах по совокупности самых разных достижений. Неважно, были ли это успехи в играх, развивающих силу и ловкость, или в заучивании уроков по части праведных обычаев Ордена. Проходя мимо, следуя к офицерам, я видела, как стоящие перед своей группой по стойке смирно мальчики повторяли наизусть заученные сведения, которым их учили. Они говорили о чести быть частью Ордена, и о священном долге стать частью нового мира, несущего прогресс человечеству, и о готовности приносить жертвы во имя этого величайшего блага.

Хотя у меня практически не было возможности вникнуть в детали того, чему учили этих мальчиков, я помню, как они, построившись, всей шеренгой как один выкрикивали: «Один – я ничто. Моя жизнь имеет смысл, когда посвящена другим. Вместе мы один разум, одна цель».

После такой эмоциональной зарядки мальчиков группами вели наблюдать за казнью «предателей человечества». Их учили проявлять радость и одобрение, когда очередной «предатель» умирал. Их учителя от Ордена стояли перед ними, высокие и гордые, повернувшись спиной к сцене массовых убийств, и не переставая наставляли: «Будьте сильными, молодые герои. Вот что происходит с эгоистичными изменниками человечества. Вы – будущие его спасители. Вы будущие герои Ордена, так что набирайтесь мужества».

Какое бы беспокойство ни испытывали эти мальчики поначалу, под длительным и непрестанным внушением, при руководстве и поощрениях от офицеров, они начинали выражать восторг и одобрение. Даже если вначале это не было искренним и неподдельным, то казалось, что таковым оно стало в конце. Я видела, как эти мальчики начинали верить – с самым настоящим пылом – в то, чему их учили взрослые.

Мальчикам давали возможность потренироваться в использовании ножей, нанося удары по свежим трупам «предателей». Это был всего лишь один из путей, каким их систематически приучали к обыденности смерти. В итоге некоторые мальчики заслуживали право участвовать в казнях. Они стояли перед пленниками и выговаривали им обвинения в эгоистичном образе жизни, в нежелании помочь собрату и в измене Создателю. Затем мальчик осуждал этого пленника на смерть и по возможности даже совершал само это действие. Приятели аплодировали такому участию в очистке человечества от тех, кто сопротивляется священным учениям Ордена, от тех, кто отвернулся от их Создателя и от священного долга служения своему собрату.

До того, как их начальное обучение закончилось, почти каждый из них «замарался» в расправе над пленниками. Они получали похвалы, как «герои» Ордена. Ночью в их бараках нескольких мальчиков, не принявших участия в казнях, зачислили в отверженные. Их, в конечном счете, заклеймили позором как трусов или даже сочувствующих старому образу жизни, за эгоизм и нежелание поддержать их собрата – в данном случае такого же мальчика. Большинство этих отверженных были забиты до смерти всей группой.

Эти несколько мальчиков в моих глазах были героями. Они умерли в одиночку, от рук своих собратьев, таких же мальчишек, которые раньше играли и смеялись вместе с ними, но теперь стали их врагами. Я искренне хотела дать этим нескольким благородным душам хотя бы крепкое объятие и шепнуть о своей благодарности, что они не присоединились ко всему этому, но не могла – так что они умерли одиноко, как отверженные среди бывших друзей.

Это было безумие. Мне казалось, что весь мир превратился в сплошной абсурд, все окружающее лишилось смысла и жизнь больше не имеет цели. Ее неотъемлемыми свойствами стали страдание и боль – и ничего больше. Воспоминания о каких-то радостях казались подобием смутного сна и перестали быть частью реальности. Жизнь тянулась день за днем, сезон за сезоном, но это была жизнь, так или иначе вращавшаяся вокруг смерти.

В конце концов из всех галеанцев в живых остались только эти мальчики и женщины, выжившие во время массовых жестоких расправ. Старшие мальчики тоже стали принимать участие в актах насилия, что было и частью посвящения, и наградой за рвение при выполнении заданий, включая и участие в казнях.