Третий всадник мрака - Емец Дмитрий

– Издеваешься? – спросила Даф. – Любая магия преображений под контролем у златокрылых. Мне как-то не очень улыбается, чтобы меня накрыли. Я ведь еще в розыске?

Эссиорх уныло кивнул.

– Боюсь, пока эйдос Буслаева в подвешенном состоянии и не достался ни свету, ни мраку, ничего изменить не удастся. Прозрачные Сферы не рискнут вмешаться, чтобы своим заступничеством не засветить тебя мраку. Так что златокрылые продолжают искать тебя. Для них это дело принципа. Пуплия и Руфина любили, а ведь именно ты лишила их крыльев.

– Вроде того, – сказала Даф невесело.

Эссиорх хотел ободряюще погладить ее по голове, но покосился на Депресняка и вместо волос Дафны погладил сиденье своего мотоцикла.

– Пожалуй, кое-что я все-таки могу для тебя сделать, – решился он, касаясь своих серебряных крыльев.

Перед носом у Даф материализовался поднос с едой: жареная картошка, хрустящие куриные окорочка, соленые сухарики, тарелка с сушеными кальмарами и большой стакан с апельсиновым соком.

– Ну как? Можешь сесть вон там! По-моему, подходящая скамейка. Мамаши с детьми, влюбленные и старушки отсутствуют, – сказал Эссиорх, оглядываясь и производя разведку местности.

– Ты его купил? Что-то я не видела, как ты расплачивался, – произнесла Даф с сомнением. Своровать обед у лопухоидов она могла и сама. Другое дело, что это не лучшее занятие для светлого стража. Каждый поступок такого рода – как минимум одно потемневшее перо.

Эссиорх удрученно поцокал языком.

– Нет, я не платил. Но меня оправдывает, что это был неудачливый обед, – сказал он.

– В каком смысле неудачливый? По-моему, вполне такой удачный обедик, – сказала Даф, созерцая поднос и его содержимое.

– О, Прозрачные Сферы! – воскликнул Эссиорх в ужасе. – И чему тебя учили десять тысяч лет? Разве вы не занимались предсказанием судеб простейших предметов?

– А что, должны были? Наверное, я в это время болела, – легкомысленно заверила его Даф.

– Ну и слабое же у тебя здоровье! Предсказание судеб проходят триста лет и еще семьдесят лет отводится на повторение!

Даф это не слишком впечатлило.

– Не занудствуй! – сказала она. – А то снова буду поливать грязью твой мотоцикл!.. Так что с обедом-то? Почему он неудачливый?

– Речь идет о прозрении судеб. Согласно теории всеобщего пространства, поднос с этим обедом должен был грохнуться около кассы, когда хозяйку окликнул бы ее приятель. Хозяйка подноса подскользнулась бы и сломала себе лодыжку. Пока она лежала бы в больнице, ее четырнадцатилетняя дочь бросила бы школу, муж по ошибке выпил бы рюмку укуса и сжег бы желудок, а любимую собаку переехал бы грузовик. Теперь всего этого не случится. Так что, рассуждая логически, я сделал доброе дело.

– То есть ты мало того, что прикарманил обед, еще и сделал доброе дело? Сразу виден подход светлого стража: совместить полезное с приятным и при этом не остаться внакладе! – насмешливо уточнила Даф, запуская в апельсиновый сок трубочку.

– А ну отдай!.. – рассердился Эссиорх, вскакивая и пытаясь отнять у нее поднос. – Свинья неблагодарная! Отдай сейчас же!

– Не надо! Ой!.. Все-все-все! Больше не буду! – переполошилась Даф, закрывая поднос своим телом.

Негодующе сопя, Эссиорх убрал руки.

– Ты рассуждаешь как темная! Барышня, вы уверены, что ничего не напутали? Что проходили обучение не в Тартаре, а в Эдеме? – спросил он с гневом.

– Замяли! – отмахнулась Даф. – Как бы там ни было, а ты спас меня от голодной смерти. Пошли прикончим твой обед, пока он снова не надумал свалиться под ноги бедной женщине, у которой родственники склонны пить укус и бросать школу.

Даф взяла куриный окорочок и почти откусила от него, когда перед ее глазами мелькнула когтистая лапа. В следующий миг окорочок попросту исчез.

– Опаньки! Кому-то не хватило вороны! Это уже наглость, молодой человек! Еще большая наглость будет, если кости от этой курицы обнаружатся потом у меня в волосах, – сказала Дафна.

Они заняли скамейку. Пока Даф расправлялась с картошкой, окуная ее в кетчуп, Эссиорх подкатил мотоцикл и поставил рядом. Даф на всякий случай отодвинулась. Она опасалась, что мотоцикл сорвется с подставки и отдавит ей ногу. Учитывая общую неудачливость ее хранителя, это был более чем вероятный исход.

– По-моему, ты чаще сам катаешь свой мотоцикл, чем он катает тебя, – заметила Даф.

– Неправда! – возмутился Эссиорх. – У нас с ним договоренность. Он глохнет строго на светофоре. Но довольно послушно заводится, когда потом его разгоняешь.

– А твой мотоцикл – он тоже неудачливый мотоцикл? Или ты его банально угнал?

– Обижаешь, – сказал Эссиорх, негодуя. – Сегодня вечером на этом мотоцикле должны были увезти чужую жену. А еще два дня спустя мотоцикл должны были угнать, ограбить на нем обменный пункт, а потом утопить его в болоте за городом. Какой вандализм! Какое жестокое обращение с мотоциклами!

– Но теперь, конечно, всего этого не случится. Ты опять сделал доброе дело, не так ли? – поинтересовалась Даф.

Эссиорх закашлялся. Было похоже, что вопрос ему не слишком понравился..

– Кх-кхх… Ну как тебе сказать… – промычал он.

– Так и скажи, как есть.

– Э-э… ну… Вообще-то, если честно, реальность изменится мало. Обменник ограбят на «Жигулях» пятой модели, а чужую жену увезут на метро. Причем за карточку на проезд она заплатит сама.

– Но мотоцикл в болоте не утопят?

– Разумеется, нет. Пусть только попытаются! – произнес Эссиорх с вызовом.

Даф доела картошку и разочарованно захлюпала трубочкой в пустом стакане с соком. Депресняк тем временем разобрался с сушеными кальмарами. От обеда остался один поднос, не представлявший гастрономического интереса.

– Значит, чужую жену увезут на метро! Фи, как неромантично! Похищением на мотоцикле эта дамочка худо-бедно гордилась бы, а теперь будет только фыркать! – сказала Даф. Эта мысль беспокоила ее уже минуты две.

– Это ее проблемы! А вообще пусть скажут спасибо. Рельсовый транспорт гораздо безопаснее колесного! – сурово парировал Эссиорх. Свой мотоцикл он явно собирался отстаивать от всяческих поползновений.

– Да ну, фигня это все! – сказала Даф, успевшая уже попасть под вербальное обаяние Эди Хаврона.

– Что такое фигня? – непонимающе спросил Эссиорх.

– Ну, фигня – это типа… м-м… лабуда, – авторитетно пояснила Даф.

– А что такое лабуда?

– Лабуда – это фигня! Чего ты, не понимаешь, что ли? – сказала Даф не менее авторитетно.

Она готова была к новым вопросам, но ее хранитель уже утолил любопытство и только протянул глубокомысленно:

– А-а-а!

Тема была исчерпана.

Мимо них, перескакивая в панике через скамейки, промчалась группа фанатов человек в пятнадцать. За ними в некотором отдалении неслась толпа человек в пятьдесят.