Первое правило волшебника - Гудкайнд Терри

Говорят, тот, кто посмеет ее перейти, поплатится не только жизнью, но и душу свою потеряет. Стражи границы зорко следили за тем, чтобы кто-нибудь невзначай не забрел в опасную зону.

Ричард, не поворачивая головы, покосился на Кэлен.

— Ну, а как быть со второй частью вопроса? Как нам удалось остаться в живых?

— Я думаю, нам помогли добрые духи, — не глядя на него, ответила Кэлен.

Ричард не поверил, но не стал допытываться правды, хотя ему очень хотелось ее узнать. Не в его правилах было выспрашивать чужие секреты.

Отец научил его уважать право других людей хранить тайны. В свое время девушка, если сочтет нужным, сама доверится ему. Но настаивать он не будет.

У каждого есть тайны, уж у него-то самого — точно. И сейчас, после гибели отца, после всех событий сегодняшнего дня, эти тайны неприятно закопошились в глубине сознания.

— Кэлен, — произнес он, стараясь придать голосу ободряющую интонацию, — быть друзьями — не значит обязательно говорить абсолютно все. Если ты не хочешь мне о чем-то рассказывать, то и не надо. Я все равно останусь твоим другом.

Она кивнула, но глаз так и не подняла.

Ричард встал с камня. Голова гудела, боль в руке не унималась, а после удара разболелась и грудь. В довершение всего он почувствовал, что страшно голоден. Майкл! Ричард совсем забыл, что у брата сегодня праздник.

Солнце стояло уже высоко. Он понял, что рискует опоздать. Успеть бы к началу торжественной речи Майкла. Надо позвать с собой Кэлен и рассказать брату о четырех бандитах. Майкл поможет защитить девушку.

Ричард протянул Кэлен руку, чтобы помочь ей встать. Она с недоумением воззрилась на него. Юноша молча ждал. Кэлен посмотрела ему в глаза и несмело протянула руку.

Ричард улыбнулся.

— Неужели тебе никогда не подавали руки?

— Никогда. — Она избегала его взгляда.

Чтобы замять неловкость, Ричард поспешно заговорил о другом.

— Когда ты в последний раз ела?

— Два дня назад, — ответила она бесцветным, лишенным интонаций голосом.

Его брови изумленно взметнулись вверх.

— Выходит, ты еще голоднее, чем я! Пойдем со мной к брату, там нас накормят. — Он глянул вниз, на распростертые тела бандитов. — Придется рассказать ему о нападении. Он решит, как поступить. — Ричард повернулся к девушке. — Кэлен, а кто были эти люди?

Ее взгляд сделался жестким и суровым.

— Такую четверку называют кводом. Вроде отряда наемных убийц. Их посылают... — Она осеклась. — В общем убивать людей. — Лицо Кэлен снова обрело суровое спокойствие, которое Ричард отметил у развилки. — Я думаю, чем меньше людей обо мне узнает, тем в большей я буду безопасности.

Ричард испугался. Он в жизни не слышал ничего подобного. Взъерошив волосы, юноша попытался собраться с мыслями. В голове замелькали смутные, обрывочные воспоминания. Ричард понял, что должен задать один вопрос, и в то же время боялся ответа.

Он твердо посмотрел девушке в глаза и, надеясь на сей раз услышать правду, спросил:

— Кэлен, откуда пришел этот квод?

Она выдержала его взгляд.

— Наверное, они выследили меня еще в Срединных Землях и шли по пятам через границу.

Ричард покрылся холодной испариной, мороз пробежал по коже, волосы встали дыбом. Потом в нем начал медленно нарастать гнев, заворочались подозрения.

Она лжет. Никто не в состоянии перейти границу.

Никто.

Никто не может ни пройти в Срединные Земли, ни вернуться оттуда.

Давно, когда Ричарда еще и на свете не было, границу накрепко запечатали.

Срединные Земли — страна колдовства.

Майкл жил в солидном белокаменном особняке, прятавшемся в глубине парка, поодаль от дороги. При первом взгляде на это добротное массивное сооружение поражала воображение крыша. Ее скаты под самыми невероятными углами сходились в затейливые геометрические конструкции, увенчанные стеклянным куполом. К особняку вела тенистая дубовая аллея. Она пересекала широкий газон и углублялась в парк, разбитый в строгом классическом стиле.

Во всем царила симметрия. Пышные клумбы пестрели не по сезону яркими цветами. Осенью такие цветы можно вырастить только в оранжереях. Ричард решил, что садовники высадили их на клумбы специально в честь торжественного события.

По парку неспешно прохаживались элегантно одетые гости. Ричард остро ощутил собственную неуместность. Он явился на праздник прямо из леса, в походной одежде, весь ободранный и перепачканный. Но времени зайти домой и привести себя в порядок уже не оставалось. Впрочем, Ричарда мало беспокоило мнение окружающих. Слишком тяжело было у него на душе, чтобы заботиться о светских условностях. Глупости это. Есть проблемы поважнее.

Кэлен, облаченная в изысканное белое платье, нисколько не выделялась на фоне гостей. Никому даже в голову прийти не могло, что эта элегантная дама только что проделала долгий путь и пережила немало опасностей.

Ричарду вспомнилась смертельная схватка на Тупой горе. Он удивился: столько крови пролилось, а на белоснежном одеянии его спутницы не осталось ни единого пятнышка.

Кэлен обратила внимание, насколько обеспокоили Ричарда ее слова о границе, и она тактично избегала разговоров на эту тему: Ричарду требовалось время, чтобы осознать и обдумать услышанное. А пока девушка с живым интересом расспрашивала нового друга о Вестландии, о здешних обычаях, о людях и, конечно, о нем самом. Ричард рассказал, что живет один, в маленьком домике, вдали от города. Что ему частенько приходится сопровождать путников через Олений лес.

— У тебя дома есть очаг? — поинтересовалась она.

— Да.

— А ты разводишь огонь?

— Конечно. Всякий раз, когда готовлю еду. А что? — удивился Ричард.

Она пожала плечами и отвела глаза.

— Так, ничего. Просто мне давно не доводилось сидеть у огня. Вот и все.

После сегодняшних приключений Ричард чувствовал себя измотанным. Вот уже несколько недель его не отпускала боль утраты, но беседа с Кэлен приносила радость. Не беда, если она временами напускает на себя таинственность. Все равно.

— Ваше приглашение? — окликнул его кто-то сзади хриплым басом.

Приглашение? Ричард обернулся, желая увидеть того, кто задает ему подобные вопросы, и наткнулся на озорной взгляд Чейза. Ричард радостно ухмыльнулся. Он крепко пожал старому приятелю руку.

Высокий, широкоплечий, с пышной копной светло-русых волос, Чейз, хотя и был ровесником отца Ричарда, выглядел моложе своих лет. Легкая седина у висков не старила Чейза, а только придавала особое обаяние его внешности.

По случаю торжества он даже не поленился побриться, что делал нечасто.

Из-под густых кустистых бровей внимательно смотрели карие глаза. За долгие годы службы у стража границы выработалась привычка постоянно обшаривать взглядом окрестности, не изменявшая ему даже при разговоре, из-за чего у собеседника могло сложиться впечатление, что слушатель он невнимательный.