Крылья черного ворона - Сандему Маргит

— Ах… — ответил трактирщик и произнес длинную речь на своем непонятном языке. Иву удалось все же разобрать кое-какие слова. Как-никак, румынский и французский языки принадлежали к одной, романской, группе.

Трактирщик показал в сторону высокой скалы. «Ага…» — подумал Ив и поблагодарил его. Они видели, как его дядя поскакал туда, но обратно он не вернулся.

Но ведь прошли уже целые сутки! Разве мог барон так долго отсутствовать, не предупредив об этом больного Ива?

Трактирщик ушел — подозрительно быстро, как показалось Иву. Но он ничего не сказал по этому поводу, его все равно бы никто не понял. Он был возмущен. Может быть, эти проклятые местные жители нападают на своих гостей и грабят их? Неужели они…

Нет, деньги хранятся у Ива. Они лежат в комнате наверху. И он поспешил туда, чтобы посмотреть, целы ли они.

Деньги были на месте.

Ослабевший, но все же полный решимости отправиться в путь, он дал всем понять, что отправляется за своим дядей. Те только кивнули, не поднимая глаз от своих занятий. Только во взгляде одной девушки он заметил что-то вроде мольбы. Мольбы или предостережения?

Чепуха! Если ему не понравится у княгини, он ничем ей не обязан. Что же касается его дяди, то пусть поступает, как хочет. Со стороны дяди было просто бесстыдством сладко есть и пить в свое удовольствие, не думая о своем больном племяннике!

Аппетита у него не было, но он отнесся к этому спокойно. Ведь если он проголодается, его накормят там, куда он собирается. Княгиня — особа состоятельная, судя по ее добротному, хотя и мрачному, экипажу.

Взошло солнце, озарив своими лучами маленькую площадь. В дневном свете деревушка казалась очень красивой. Как и большинство деревень в Зибенбюргене, она состояла из старинных построек. Веяния времени не доходили до этой отдаленной горной местности. Весь Зибенбюрген представлял собой горное плато, называемое Трансильванией или Сильванией или… Господи, как это неудобно, когда одно и то же место имеет такое множество названий!

Луга на противоположной стороне деревни были покрыты туманом. Туман, поднимаясь из «чертова леса», как он мысленно назвал лес, постепенно таял. День обещал быть жарким.

Целый день Ива тошнило, такого с ним никогда раньше не было. Это говорило о том, что болезнь прогрессировала. Ему нужно было как можно скорее попасть к врачу.

Извилистая тропинка вела вверх к уступу скалы. По самому дну ущелья медленно текла речка. Деревня осталась позади.

Местность эта и в самом деле была красивой, хотя и слишком гористой, с обилием лесов, от чего Ив был не в восторге. Он тосковал по своему родному французскому городу, занятому теперь плебеями. Их особняк, возможно, тоже был конфискован республиканцами.

Нет, лучше совсем не думать о революции. Им предстояло начать здесь новую жизнь, в Клюе или Шибью, вдали от тех, кто преследует французских дворян.

Тропинки свернула в сторону, и показался новый луг. И тут он увидел пасущегося на траве дядиного коня! Это очень обрадовало его!

Увиден его, конь радостно заржал и во всю прыть побежал навстречу. Ив поговорил с ним, похлопал его по спине. И конь побежал за ним следом по тропинке.

Объехав вокруг подножия скалы, Ив с изумлением остановил своего коня. Его взору открылся замок, о котором они так мечтали! Несомненно, это была крепость Штрегешти. Не замок, а именно крепость: старинное, четырехугольное здание, лишенное многочисленных башен, подъемных мостов и развевающихся флагов, какие обычно бывают в замках.

Эта крепость напоминала руины какого-то гигантского сооружения, взметнувшегося ввысь на гребне скалы. Но это было лишь первое впечатление. Присмотревшись, он заметил, что в крепости кипела жизнь. Крепость, старая, но обжитая, была сложена из огромных каменных блоков. Дорога, по которой он ехал, упиралась в высокие ворота. В стенах крепости было множество окошек и амбразур. Вдоль дороги, до самых ворот, росли красивые деревья.

И когда Ив подъехал к стенам крепости, перед ним открылся вид на долину: внизу было небольшое озеро, вокруг которого он смог различить следы прежних поселений. Возможно, население деревни когда-то поменяло место жительства, или же сама деревня была когда-то гораздо больше, чем теперь… Об этом он хотел спросить дам.

Как хорошо, что княгиня говорила по-французски! Он надеялся, что юная Никола тоже знает его родной язык. В этом случае все было бы намного легче. Впрочем, язык любви подчас бывает лишен слов…