Кровь пьют руками - Валентинов Андрей

— Никого! Сбежали, сволочи! — рушится на нас из скрытых динамиков. Треск распахиваемой двери.

— И здесь никого! Вой.

Истошный вой волной безумия врывается в уши, мечется по закоулкам мозга не находя выхода, а снаружи наплывают все новые и новые пласты тоски и страха…

Уберите! Уберите это! Не надо!..

И вой послушно смолкает. Смолкает — снаружи. Но внутри меня еще долго звучат, неохотно затихая, отголоски безысходности.

— Что это было? — впервые я вижу Фола по-настоящему ошарашенным.

— Это дети… наши пациенты из интерната, — сухо сообщает очнувшаяся Наденька. — Автобус, наверное, вернулся из Дергачей. Ефим Гаврилович, не включайте, пожалуйста, больше этот канал!

Ну конечно, это для нас, для боевика: доблестные спецназовцы штурмуют логово преступников! А для несчастных психов… для них рушится весь их привычный и уютный мирок, где их кормят, лечат, выводят на прогулки, устраивают коллективные молебны, заботятся о здоровье!

Не хочешь, а завоешь…

Динамики кашляют, и на нас внезапно обрушивается грохот выстрелов.

— Добрались до погребов. Началось…

Голос Наденьки дрожит. Кто знает, в какой момент рухнет кровавая «защита», затмившая глаза Первач-псам?! Я очень надеюсь, что не раньше, чем все здесь закончится. Они с Фимой должны успеть, успеть сдаться. Но пока выходить нельзя — началась стрельба, и пулю может схлопотать любой. Кто в азарте будет разбираться, виноват ты или нет? Для спецназа сейчас любой человек без камуфляжа находится на стороне противника. Противника, который открыл огонь на поражение. И ответ будет соответствующим. На дворе быстро темнеет, и Надежда начинает возиться с настройками, осветляя и добавляя яркости изображению.

Похожий на дот вход в подземелье плюется огнем в несколько «стволов», спецназовцы в своем дурацком камуфляже (что, маскхалатов зимних не нашлось?!) залегли прямо в снег (сверху их отлично видно) — но на огонь не отвечают. Двое лежат, неестественно скособочившись, и снег вокруг них постепенно окрашивается багрянцем.

Вот и первые жертвы. Не ровен час. Первач-псы нагрянут! Хотя нет — у местных «защита»! Вот ведь сволочи…

Впрочем, у атакующих наверняка приказ, официально зарегистрированный и освященный, а значит, карт-бланш на сутки!.. Потом исповедуют.

Наконец стрельба смолкает. В комнате повисает тишина — только слышно тяжелое дыхание Фимы да сопение Фола (кент завис у меня над самым ухом, всматриваясь в экран).

Какой-то человек вдруг встает в полный рост и медленно идет ко входу в погреба. Над головой его бьется по ветру белое полотнище, во второй руке — мегафон.

Парламентер.

— Может, они все-таки сдадутся? — до боли закусив губу, шепчет Надежда.

— Внимание! — гремит усиленный мегафоном голос. — Предлагаю сдать оружие и выходить по одному! Повторяю…

— Бажанов! Какого хрена! Это охраняемый объект! — отвечают парламентеру тоже через мегафон. Тем не менее второй голос я, кажется, уже где-то слышал, но никак не могу вспомнить, кому он принадлежит.

Бажанов… фамилия знакомая… заместитель нашего мэра?!

— Жилин? Ты? Ты что, спятил? Немедленно кончай дурить!

Кто такой Жилин, я не знаю, зато это явно хорошо известно заместителю мэра. Может, все-таки договорятся? Хорошо бы… Почему-то мне кажется, что если крови больше не будет, то «защита» над Малыжино продержится подольше, и тогда Фима с Наденькой однозначно успеют…

— У меня приказ! Мэр подписал. Не веришь, позвони, спроси!

— Мэр?! Едрить твою… А у меня ордер! От прокуратуры! Показать? Со мной два следователя! Ты что, под суд захотел?

Долгая, томительная пауза.

— Хорошо! Пусть твоя «прокра» сюда подойдет! С ордером! Ну, начальнички наши, намудрили, мать их!

Парламентер бегом возвращается. Через три-четыре минуты из-за каменной тумбы выбирается человек в оранжевом бронежилете и, подняв над головой какую-то бумажку, идет ко входу в погреба. Человек идет медленно, не делая резких движений, оружия у него нет. Сейчас его оружие — та бумажка, которую он держит над головой. Видимо, ордер.

Человек останавливается…

Одинокий сухой треск.

Мгновение человек еще стоит, а потом мягко валится в снег.

Убит? Ранен?

В любом случае, переговоры закончились. Эти сволочи убили парламентера!

Теперь-все.

Из-за тумбы к упавшему кидается женщина в дорогом пальто, но ее сбивают с ног, тащат обратно… лицо женщины на миг оказывается в поле зрения камеры…