Дочь похитительницы снов - Муркок Майкл

Я надеялся остановиться у своего друга Ракхира по прозвищу Алый Лучник, но выяснилось, что он покинул Танелорн и отправился ловить птицу-удачу. А дом запер и наказал, чтобы внутрь никого не впускали.

Возле дома Ракхира нам встретился мой знакомый, Брут из Лашмара, отставной солдат – высокий, с коротко стриженными волосами, лицо привлекательное и все в шрамах, облаченный в холщовые штаны и длинную темную шерстяную куртку, вроде монашеского наряда (такую или почти такую же одежду носили все отставные солдаты). Брут выглядел обеспокоенным. Красноречием он никогда не отличался и потому никак не мог подобрать слов, чтобы выразить свои чувства. В конце концов он привел нас к себе, выделил в наше распоряжение целое крыло дома и как следует накормил. А пока мы ели, он рассказал, что в воздухе – его слова – пованивает колдовством.

– Просто нос дерет, дружище. И магия какая-то странная, нездешняя. Опасная.

Я попросил его объяснить поподробнее, но он не сумел этого сделать. Тогда я объявил, что всегда чувствую приближение Хаоса. А сейчас во всем Танелорне нет и намека на Хаос, если не считать, конечно, возвратившегося из скитаний Эльрика Мелнибонэйского. Брут покачал головой: «Город-то переместился, – сказал он, – а это не к добру. Ведь Танелорн перемещается, лишь когда ему грозит опасность».

На это я ответил, что отставные солдаты любят распускать панические слухи; видно, им больше нечем заняться. Танелорну ничто не угрожает. Мы сражались за него и отстояли город. Быть может, однажды нам придется воевать за него снова, ибо этот город, как и прочие хрупкие идеалы, нуждается в постоянной защите. Но мне кажется, что Хаос не станет нападать на Танелорн.

По правде говоря, на словах я старался выказать больше уверенности, чем у меня ее было на самом деле. Бруту я сказал, что во всем мироздании нет ни одного живого существа, глупого настолько, чтобы оно решилось нарушить Равновесие. Но я-то знал, что такие существа рождаются на свет с достаточной регулярностью. Мы уже защищали от них Танелорн. Неужели Хаос обезумел окончательно и решил напасть вновь, хотя у его воинов еще не зажили раны после предыдущей попытки, обернувшейся неудачей? Нет, ерунда! Не верю и другим не советую. Я заявил, что тревожиться нечего и хватит обсуждать досужие сплетни.

На том разговор о возможной осаде и закончился, и мы предались воспоминаниям. Такова была природа Танелорна – пробуждать память. Мы вспоминали прежние битвы и прежних врагов, говорили о легендарных сражениях прошлого, размышляли вслух о чудесах Танелорна.

Минуло около недели с нашего возвращения, прежде чем Танелорн подвергся осаде. И Хаоса я, естественно, так и не учуял. Почему естественно? Да потому, что вместо Хаоса пришел Порядок! А я и представить себе не мог, что Порядок нападет на Танелорн. Почему это произошло? Может, нужно обратиться к былому, к тому скорбному мгновению моей жизни, когда я собственной рукой убил единственную женщину, которую любил? Может, этот мой поступок и привел в движение колеса судьбы, причудливо поменявшей местами Порядок и Хаос?

Как бы то ни было, Танелорн оказался в осаде. А Порядок, похоже, сошел с ума. Мысль о том, что осаждающими командует некто, чьи амбиции поистине чудовищны, отнюдь не внушала надежду. Подобная амбициозность чаще всего оборачивается наибольшими разрушениями. Ведь такому существу кроме своего честолюбия нечего терять.

В том, что нам противостоит могущественный чародей, я убедился в тот день, когда окрестности города словно расплавились на глазах у всех, кто находился на стенах и башнях. Земля вспыхнула – и обратилась в протянувшееся до горизонта пепельное поле с редкими каменными глыбами на нем. Мир кристаллической белизны. Жители Танелорна встревожились, ибо этакое волшебство отдавало божественным вмешательством. Это сделал бог или демон. Из людей даже я не был способен испепелить целый мир.

Чем Танелорн снова привлек владык Вышних Миров? Город теперь возвышался островком в море пепла, зеленые деревья и разноцветные дома Танелорна казались вульгарными на фоне полей цвета отшлифованной ветром кости.

– Наверное, так выглядит поверхность луны, – сказал я Хмурнику. – Серо и безжизненно. Может, мы там и очутились? Мудрейшие полагали, что город попросту переместился в иное измерение, а наше прежнее полностью завоевано.

Мы не могли вообразить всей глубины безумия того существа, которое с такой легкостью лишило жизни целый мир.