Рим. Книга 1. Последний Легат - Врочек Шимун

Делаю взмах, другой. Палка со свистом рассекает воздух.

Рядом два новобранца сражаются. Рыжий делает довольно ловкий выпад и выбивает у другого палку. Тот держится за пальцы и воет. Да, больно.

Я отстраняю центуриона и встаю на место того новобранца, что выбыл.

– Попробуем?

Рыжий открывает рот, но центурион соображает быстрее.

– Захлопни рот, зелень, – командует он. – И попробуй побить легата!

Я усмехаюсь, киваю. Метеллий, глядя на все это, явно веселится.

– Начали! – дает отмашку центурион.

Тирон топчется на месте, затем выкидывает руку с мечом в мою сторону. О-очень неловко.

Я с легкостью выбиваю гладий из руки тирона. Раз! И заношу руку для последнего, добивающего, удара. Острие деревянного меча нависает над беззащитной шеей новобранца. Рыжий замирает. Он насквозь мокрый от пота, по его влажной коже сбегают капли… Глаза круглые.

– Ты убит, Ягненочек, – констатирует центурион. – Легат только что зарезал тебя, как свинью.

У меня стучит сердце – громко, на весь лагерь. Бух, бух, бух. Что-то я разволновался.

– Это был храбрый Ягненок, – говорю я. – Его глаза горят, как у Волчонка. Молодец, парень.

Центурион говорит:

– Легат только что дал тебе имя, зелень. Что нужно сказать?

Тирон наконец соображает.

– Цэн, спасибо, цэн!

– Теперь ты не Ягненочек, – улыбается центурион. – С этого момента я буду звать тебя Волчонком. Нравится тебе новое имя?

– Цэн, да, цэн!

– Не слышу!

Волчонок орет:

– Цэн, да, цэн.

– Свободен.

Я взвешиваю в ладони деревянную палку, называемую мечом. Смотри ты, еще не все забыл. Только соперник нужен поинтересней.

– Теперь вы, центурион. Попробуем?

– С удовольствием, легат. – Он берет меч Волчонка и становится напротив.

В этот раз все будет намного сложнее. Центурион тяжелее меня. К тому же гораздо опытнее.

– Начали!

Палки стучат. Когда центурион заезжает мне по ребрам слева, я охаю. Но тут же выпрямляюсь и снова иду в бой. Тук, бам, тук. Ох, говорю я, получив палкой по руке. Боль такая, что на глаза наворачиваются слезы… Я моргаю.

Бей. Теперь очередь центуриона стонать от боли. Тук-тук, бам!

Проклятье! Теперь я опять на земле. Падаю, но все равно поднимаюсь. И опять поднимаюсь. Нельзя терять лицо. Я – легат. Центурион останавливается, опускает меч.

– Легат?

– Еще раз! – приказываю я.

Иду в атаку. Тук-тук-тук. Палки стучат друг о друга. Я снова пропускаю удар. Да что ж такое. Центурион останавливается. Я опять нападаю. Пот льет градом, я весь мокрый. Тук-тук, тук-тук. Центурион словно угорь, его не достанешь. Ну конечно, он же инструктор по фехтованию.

Наконец мне все-таки удается его достать. Центурион охает, роняет палку. Я делаю шаг – бей! Но, прежде чем я успеваю добить его, он изворачивается, хватает палку и впечатывает ее мне под колено. От вспышки боли темнеет в глазах.

Падаю. Центурион помогает мне подняться.

– Еще? – спрашивает он.

– Все, – говорю я. – Сдаюсь. Вы круче меня, центурион.

Он кивает. Мы оба мокрые, красные, избитые и – довольные. Я тяжело дышу и оглядываюсь. Да сюда половина легиона собралась. Всем интересно посмотреть, как новый легат получает удары палкой. Когда мы останавливаемся и пожимаем руки, зрители разражаются аплодисментами. Браво! Браво!

– Где вы научились драться, легат? – спрашивает центурион. На щеке у него синяк от моей палки.

Я пожимаю плечами, охаю. Все тело болит. Вот что значит – как следует подраться.

– В доме моего отца обучались гладиаторы. Ну и я тоже.

Центурион кивает. Зрители кричат. Так что там Август говорил про мой боевой опыт? Смешно.

* * *

На следующий день смотрим другую группу тиронов.

После пробежки новобранцы разбирают мечи. Эти тироны уже прошли начальный курс с деревянными мечами, так что теперь очередь настоящего железа. Стоимость оружия, кстати, из их жалованья уже вычли. На всякий случай.

– Когда бьешь, надо помогать себе криком, – говорит центурион. – Резче, злее. Эй, зелень, покажи, как это делается! Где твой боевой оскал?

Тирон показывает.

– Это, что, боевой оскал?! Это детская улыбка! Еще раз!

Они делают еще раз. Наконец, когда тироны мокрые насквозь, наставник дает им передышку. Но своеобразную. Я удивленно поднимаю брови.

– Молитву меча! – приказывает центурион. – Начали!

– Это мой меч. Таких мечей много, но этот меч – мой, – заводят молитву новобранцы. Хором. – Я буду убивать им своих врагов. Я буду хорошо о нем заботиться, чтобы убивать много врагов. Мой меч и я – всегда вместе. Мой меч…