Мельница желаний - Гурова Анна

Вдруг тишину нарушил резкий скрип. Шагах в двадцати впереди него две березы, справа и слева от тропы, начали клониться вниз. Они выгибались дугой, пока не коснулись земли макушками зеленых крон. Вслед за ними согнулась в поклоне раздвоенная ель, затем другая ель, поменьше, разостлала по земле колючие лапы. Все деревья вдоль тропы низко кланялись тому, кто шел навстречу, — кланялись Тапио, хозяину леса.

Обличий у Лесного Хозяина было множество, одно отвратительнее другого, но на сей раз Тапио решил явиться в облике человека. На случайный взгляд он выглядел как зажиточный немолодой карьяла: кряжистая фигура, короткая борода с проседью, красная шапка, зеленые порты, синий кафтан, телогрейка на волчьем меху, словенские подкованные сапоги со скрипом. Вяйно встретил его почтительным поклоном, лишь мельком покосившись на единственное, что отличало Тапио от обычного человека, — вывернутые в обратную сторону ступни. Старый чародей был в добрых отношениях со многими карьяльскими богами, но Тапио, к сожалению, в их число не входил. Много лет назад, в далекой молодости, Вяйно один раз встречался с Тапио и даже угощал его ужином, но не был уверен, вспомнит ли его Лесной Хозяин. Право слово, лучше бы не вспомнил.

Но что время для бога? Тапио узнал колдуна с первого взгляда, словно они расстались вчера, а не сто с лишним лет назад.

— А, здравствуй, охотничек! — шумно приветствовал он его, как старого приятеля. — Что, решил навестить соседа? Я твою жареную утку, не поверишь, до сих пор забыть не могу. Как вспомню, так слюнки текут. Что ж ты от меня тогда сбежал? Я пришел на следующий день, родичей привел — ан ни тебя, ни жаркого!

Родичи все рвались догнать тебя, да я их не пустил — поленился…

— Здравствуй и ты, владыка Тапиолы, — с достоинством произнес Вяйно, вспоминая, как когда-то на заре удирал из охотничьей избушки, куда накануне вечером к нему постучался незнакомец в кафтане без швов. Вяйно, тогда бывший вожаком охотничьей артели, оказался в избушке один. Вопреки благоразумию он пригласил чужака войти и посадил его за стол, однако накормить его оказалось непросто. Еще до того, как в доме кончились все запасы пищи, а незнакомец все еще выглядел несытым, Вяйно уже понял, кого он впустил в себе в дом, сообразил, что дела его плохи. Но в ту ночь ему повезло. Сожрав всё до последней крошки, гость унялся и ушел, однако пообещал вернуться на следующую ночь с друзьями и родственниками. Вяйно, прикинув, что, кроме него самого, другой пищи в доме не осталось, бросил все добытые шкуры и сбежал.

— Пусть сойдет милость Укко на твой дом и угодья. Пусть поля твои будут плодоносны, пусть умножатся твои стада…

Тапио милостиво покивал.

— От промыслов, значит, отошел, теперь блуждаешь по запретным тропам? Что, небось захотелось под старость посмотреть, как Тапио живет? Ну тогда пойдем. Есть у меня три терема, один другого краше — один золотой, другой костяной, третий деревянный: выбирай, который тебе хочется увидеть первым? В золотом домочадцы и холопы ходят в золоте, на золоте едят, из золота пьют…

— Спасибо, владыка Тапиолы, — спокойно произнес Вяйно, прекрасно зная, что вопрос с подвохом, и лучше не отвечать на него вообще. — Я к тебе пришел не из праздного любопытства, а как сосед к соседу, с важным разговором.

В желтоватых звериных глазах Тапио зажегся нехороший огонек.

— Никак попросить чего-нибудь хочешь по старой дружбе?

— Нет, не попросить — предостеречь.

— Предостеречь? — протянул Тапио. Он казался удивленным — видно, никто еще с подобным разговором к нему не обращался. — Ну, раз такое дело, тогда пойдем в деревянный терем. Пивка попьем, закусим вялеными лещами и пирогами с брусникой. Кстати, охотничек, спасибо за подарок.

«Какой подарок?» — чуть было не спросил Вяйно, но тут же все понял и оглянулся. Калли продолжал топтаться на звериной тропе, с глуповатым видом оглядываясь по сторонам. Вяйно и Тапио, стоявших шагах в двадцати от него, холоп не видел.

— Дар, конечно, не ахти какой, — скептически оглядел подростка Тапио. — Мелковат, хиловат, да еще и проклятий на нем, как на худой собаке… Ну да сойдет. Подпаском пристрою, медведиц пасти.

— Ты, Хозяин, сперва выслушай меня, — сдержанно сказал Вяйно. — Еще неизвестно, кто кому должен отдариваться.

Тапио расхохотался.

— Люблю я дерзких охотников! Почтительного даже как-то и уморить неловко. А с дерзкого сбивать спесь — одно удовольствие. Ну ладно, солнце еще высоко. Послушаем, что ты мне скажешь. А паренек твой пусть до вечера вокруг ограды поплутает — еще искать его потом по ельникам— осинникам…