На всех хватит! - Уланов Андрей

В самом деле, кто из нас двоих женатый человек, тьфу, то есть женатый гном? Да и опыт общения с «нимфами прерий», или как там они именуются в других широтах, у него должен был быть явно поболе моего – так какого, спрашивается, орка? Я бы еще понял, обидься он на Патрика – ведь это он, судя по некоторым репликам, заарканил эту… горную пуму. Кстати, подумал я, вспоминая шипение и характерную кошачью стойку, лучшего прозвища этой дамочке не подобрать. Бедолага Уин…

К слову сказать, обещание свое мисс Пума сдержала – в ход были пущены лишь холеные наманикюренные ноготки. Впрочем, и их с лихвой хватило на то, чтобы за полминуты катания по песку – прежде чем мы с шаманом сумели вмешаться – нанести своему освободителю урон, аналогичный урону от хорошего заряда дроби.

В данный момент мой компаньон в гордом одиночестве восседал на камне по другую сторону костра и был, по крайней мере на первый взгляд, полностью поглощен изучением своей физиономии с помощью конфискованного у профа-астролога зеркальца. Зеркальце, к слову сказать, на самом деле числилось неким предсказательным прибором с непроизносимым названием, но я искренне надеялся, что отражавшиеся в нем многочисленные багровые полосы все же не скажутся на дальнейшей судьбе как самого Малыша, так и его спутников.

– Все еще злишься? – спросил я, подойдя к гному.

– Нет, – коротко отозвался он. – Досадую. На себя.

– Жалеешь, что взялся самолично освобождать эту белокурую фурию, а не передоверил это дело профу?

– Нет, – Малыш чуть повернул зеркало. – Жалею, что пренебрег старинным гномским обычаем и не обзавелся подобающей бородой. Или хотя бы щетиной соответствующей колючести. Как у ежа, к примеру.

– Дикобраз опаснее, – заметил я. – Его иглы на концах чертовски хрупкие, постоянно обламываются и застревают в ране. А это на верном пути к нагноению.

– У меня, похоже, половина ссадин – верный путь к нагноению, – проворчал гном. – Ничуть не удивлюсь, если окажется, что у этой стервы отравленные ногти.

– Ну, это вряд ли, – сказал я. – Не думаю, что данный представитель подвида блондинок обладает какими-либо ядовитыми органами. Разве что языком.

– Честные змеи хотя бы предупреждают о том, что бросятся, – проворчал Малыш. – Трещат погремушками или шипят и раздувают капюшон. А эта – настоящая черная мамба. Пока не укусит – и не разглядишь, что за мерзость притаилась среди травы. Помню, – продолжил он, – ребята со шхуны «Танцующая джигу» подняли на борт шлюпку с полуорком… а тот, как оказалось, три недели болтался без весел по океану и в черепушке у него за это время все вконец перекосилось – едва только оказался на палубе, вцепился в горло старпому. Да так, что вчетвером оторвать не сумели. Отгрыз почти напрочь, даже позвоночник успел перекусить. А мы с тобой – такие же олухи… надо было поднять «следую своим курсом» и двигать вперед, не глядя по сторонам. Теперь имеем якорь… на шее.

– Партнер, ты не прав, – примирительно сказал я. – Во-первых, пять хороших стволов лишними не бывают никогда. Причем, заметь, мы не собираемся платить этим ребятам ни единого квотера.^[16] Проф может послужить неплохим дополнением к твоему амулету, шаман уже сделал немало – взять хотя бы ограждающую завесу для этого костра! Ну а женщина… уверен, она тоже на что-нибудь да сгодится.

– Оркам на корм она сгодится! И мне не понравилось, что ты вот так запросто разрешил им присоединиться к нам! Потому как до боя речь шла только о том, чтобы помочь им избежать котла!

– Малыш, можно подумать, я открыл им Великую и Страшную Тайну Подгорных Владык! Эти ребята шли за тем же, что и мы, – и они не настолько идиоты, чтобы не сложить два и два и не сообразить, что иной причины, способной погнать кого-то в Запретные Земли, после того как был зажжен Большой Костер, попросту не может быть! И потом, они все равно не стали бы возвращаться – Пограничье сейчас представляет собой один большой чертов подожженный с четырех углов бордель!

– Мы обзавелись лошадьми, – напомнил Малыш. – И шаманом, который будет отводить от них враждебные глаза. Нужды топать пешком и падать на брюхо при каждом шорохе у нас больше нет, я прав? Так давай на рассвете вежливо помашем синемундирнику ручкой и позволим им выплывать самостоятельно.

– Нет! – твердо сказал я.

– Сдается мне, – искоса глянул на меня Уин, – ты что-то темнишь, партнер.

– Темню… партнер.

– Что-то мне враз перестал нравиться твой сладкий голосок, Ханко, – пробормотал гном. – Давай, выкладывай, чего принес прилив на этот раз. Загвоздка ведь в этом свертке у тебя в руках, так?