В ловушке времени - Сандему Маргит

— Все правильно. Твой друг доктор не способен в данный момент вызвать тебя обратно. Поэтому нам придется задержать твоих врагов. Это займет всего лишь несколько минут земного времени. А чтобы ты поскорей добрался до дому, мы мчимся сквозь века, через чужие страны. Тем же самым путем, что ты сюда прибыл.

— Но разве это возможно? Ведь я лечу только мысленно, я всего-навсего — бестелесный дух!

— Ну а во сне ты разве ощущаешь себя бестелесным духом?

— Разумеется, нет! Точно, это совсем как во сне!

— Ты материализован более, чем ты думаешь. Ты же из рода Людей Льда. А твой доктор не привык иметь дела с подобными пациентами. Ты же знаешь, ваша жизнь протекает параллельно с жизнью обычных людей, хотя вас можно видеть, с вами можно общаться. Но твой доктор не понял того, что во время перемещения ваших душ он чуть было не придал вам с Тувой телесный образ.

— Да, а где же Тува?

— Она в безопасности. Теперь дело за тобой. Сегодня злой колдун впервые тебя заприметил. Теперь он так просто тебя не отпустит.

— Но ведь мы же материализовались не полностью?

— Нет, нет, ваши тела там же, где и лежали. Но оба вы обладаете необычайной силой вживания, отчего ваши души стали такими же зримыми, как и дух Тенгеля Злого. Так что это будет погоня не на жизнь, а на смерть. Если он тебя сейчас поймает, в лучшем случае ты будешь «законсервирован», точно так же, как Тува в теле Сэдзуко. В наихудшем же случае…

— В наихудшем?

— В худшем случае он тебя уничтожит. А в наихудшем… перетянет на свою сторону.

— Никогда!

— Помни об этом своем обещании! А теперь погляди наверх! Сейчас тебе предстоит пережить первое нападение. Держись крепче!

Из синих клубящихся облаков, что беспрерывно с немыслимой скоростью неслись им навстречу, вынырнули какие-то тени. То были маленькие отвратительные существа, мертвенно-бледные, с неровными, длинными, острыми как иглы зубами, обнаженными, словно бы для укуса.

Натаниель невольно подался назад.

— Кто это? — спросил он своего незнакомого спутника, вернее, прокричал сквозь поднявшийся шум, так как существа эти тут же перешли в нападение, а волки с рычанием принялись отбиваться.

— А-а, это всего лишь несколько его собственных демонов, — последовал невозмутимый ответ. — У него их много. Наверняка тебе приходилось слышать про семь смертных грехов?

— Да.

— Тенгелю Злому подвластны по меньшей мере пять из них. Гордыня, алчность, зависть, гнев и равнодушие. Перед тобою демоны зависти. Волки с ними живо разделаются.

Шум стоял адский. Резкий, пронзительный визг, издаваемый демонами, смешивался с глухим рычанием и хриплым лаем волков.

Волков было четверо, а может, пятеро, — Натаниель не мог сосчитать, сколько именно, так как, защищая его, они безостановочно бросались то вперед, то назад. Демонам был явно нужен Натаниель, однако их несказанно пугал его спутник, — делая выпад в сторону Натаниеля, они на полпути останавливались и кидались назад. Вид у демонов был донельзя омерзительный; когда один из них чуть было не боднул его головой, он невольно заглянул в его почти белесые, мертвые глаза и отпрянул. Руки, обнимавшие его, сомкнулись чуть крепче.

— Успокойся, он тебя не достанет.

Натаниель посмотрел на удерживавшие его руки. Они были темного цвета, со светящейся зеленоватой аурой, длинные и жилистые, но необыкновенно красивой лепки. При виде такого совершенства любой скульптор потерял бы дар речи.

Но кто же он, его спутник?

Раздумья Натаниеля были прерваны шумом битвы, которая вновь приковала его внимание. Наконец демоны прекратили бессмысленные атаки и, пронзительно завывая, скрылись в облачной бездне.

— Спасибо, друзья мои! — крикнул Натаниель волкам. — Все целы и невредимы?

Волки легонько потерлись о его ногу, как бы благодаря за заботу, после чего снова пустились в путь.

Однако Тенгель Злой не дал им передышки. Он наслал на них новые существа.

Они появились из ничего, возникли совершенно внезапно и принялись лениво кружить вокруг Натаниеля, не предпринимая, впрочем, никаких атак. Эти существа были женского пола, флегматичные, вялые, весьма приятные с виду.

— Не нужно мне ничего объяснять, — сказал Натаниель своему защитнику. — Они воздействуют на мое сознание. Это равнодушие, верно?