Тайрен'эни - Александрова Кира

Что же касалось сестры… Застывшее лицо младшей принцессы и отсутствие реакции на вольности, которые позволял себе главарь банды, пугали Кристен несказанно. Та живость, которая появилась у Элли после побега, исчезла, она снова глубоко ушла в себя. Тайрен'эни мучительно хотелось поговорить с Эллинорой, хоть как-то успокоить, но возможности не было никакой. Оставалось стиснуть зубы и ждать Мирилика.

Джарт, наблюдая за Эллинорой и разбойником, с трудом сдерживал порыв зарычать и попытаться задушить негодяя голыми руками. Он с ума сходил от неизвестности за дальнейшую судьбу девушки, и злился, что ничем не может ей помочь. "Если он обидит её, я под землёй найду этого ублюдка, и заставлю заплатить кровью!" Ещё на границе Джарт признал поражение и смирился со своей внезапно возникнувшей любовью к Эллиноре, свято держа обещание не надоедать ей знаками внимания. Всё, что Джарт себе позволял, это помочь Эллиноре сесть на лошадь и устроить на привале место для отдыха. Хотя девушка уже не шарахалась от него и с удовольствием разговаривала, Джарт не уставал напоминать себе, кто она и кто он.

Мирилик показался на третий день пути. Их беспрепятственно пропустили через ворота, стража давно привыкла к виду связанных людей. По главной улице, запруженной шумной толпой жителей в ярких цветастых одеждах, они доехали до центральной площади, на которой раскинулся дворец султана. Часть разбойников отправилась в ближайшую таверну, ждать предводителя, и Кристен с тревогой увидела, что Эллинору они забрали с собой.

Сестра чуть повернула голову и посмотрела в глаза принцессе. Та вздрогнула: во взгляде кроткой по природе Элли мелькнуло что-то опасное и тёмное, не предвещавшее ничего хорошего тому, кто посмеет до неё дотронуться. Мелькнуло и пропало, но Кристен теперь знала, сестра больше не та нежная девочка, какой была в Сонларе, но и не забитое испуганное существо, каким заставил Эллинору стать Милтон. Что-то изменилось в младшей принцессе, она превратилась в женщину, которая больше никому не позволит сделать себя вещью. Кристен прикусила губу. "Элли, Элли, что с тобой сделала жизнь… Прости, что не уследила за тобой…" — мелькнула тоскливая мысль.

Их сразу провели к султану. Видимо, он частенько принимал таких гостей, подумалось Кристен со злостью. Хозяин Лантии принял их в уютной гостиной с низенькими диванчиками и мягкими подушками.

— Ну, что ты на сей раз привёз? — султан окинул пленников ленивым взглядом.

Кристен пристально посмотрела на человека, сидевшего перед ними. Тёмные глаза остановились на девушке, столь же внимательно разглядывая её.

— Хм… неплохо… очень неплохо. Откуда она?

— Думаю, из-за границы. У нас такие белокожие не встречаются, мой господин, — главарь низко поклонился.

— Ясно, — султан окинул мужчин небрежным взглядом. — Этих — завтра на арену, надоели дохлики, которых мне последнее время подсовывают. Эти — сразу видно, настоящие воины. Вот и посмотрим, как они сражаются.

Кристен встревожилась. Ленмора и Джарта куда-то повели, у выхода Берт оглянулся — принцесса смотрела на него, в зелёных глазах читалось беспокойство. "Что с ними собираются делать? Какая ещё арена?"

— Отведите её в гостевые покои, — девушка очнулась и увидела, что главаря уже нет в зале, а к ней подходят двое здоровых охранников. — И пусть её переоденут. Я приду вечером, красавица.

Она только смерила султана холодным взглядом, с трудом удержавшись от резких слов, и вышла вслед за стражей. Принцесса запоминала путь, по которому её вели — Кристен не собиралась задерживаться в Мирилике больше, чем до утра.

Ей отвели апартаменты на достаточном расстоянии от центральной части дворца, что несколько раздосадовало принцессу. Стража оставила её одну, заперев дверь, но она недолго наслаждалась одиночеством, в комнате появилась стайка молоденьких девушек, они окружили Кристен и провели в соседнее помещение, где оказался круглый мраморный бассейн с ароматной водой. Кристен вымыли, расчесали волосы, переодели во что-то полупрозрачное, лёгкое, едва прикрывавшее тело. Принцесса мрачно подумала, что по сравнению с этим её платье из Килленмара — верх скромности. Во время всех процедур она не проронила ни слова, боясь сорваться и выплеснуть ярость. "Нет уж, я дождусь этого султана и на нём отыграюсь сполна", — зло подумала она, стиснув кулаки.