Рыцари пречистой девы - Рудазов Александр

Ванесса и вправду успела уснуть, уронив книгу на пол. Креол тихо выругался, подобрал ее, обтер от невидимой пыли и бережно уложил в сумку. Со своим фолиантом он не расставался даже в ванной.

Магу захотелось на кого-нибудь наорать, но, оглядевшись, он заметил, что остался в одиночестве. Лод Гвэйдеон уже давно удалился, Бат-Криллах тоже успел улизнуть. Конечно, еще в холле присутствовала уснувшая на диване ученица, но Креол посмотрел, как она улыбается во сне, и решил ее не будить.

– А Хубаксис тогда был прав… – задумчиво произнес он, с неожиданной для самого себя заботой укрывая девушку одеялом. – Она действительно очень красивая…

Ванессу разбудили лучи местного светила, поднимавшегося над небосклоном. За ночь коцебу пересек экватор и теперь уверенно двигался дальше, в Кмурию. За штурвалом все так же стоял неутомимый призрак – редкостный флегматик, сэр Джордж выполнял поставленную задачу с упорством робота. Ему сказали править точно на юг, вот он и правил – остальное его не интересовало. Свое превращение в своеобразный «автопилот» он воспринял стоически и даже с каким-то облегчением – у него наконец-то появилось занятие. Сидеть в подвале и тоскливо стонать бывшему майору армии Конфедерации надоело еще сто лет назад.

Вон зевнула и потянулась. Она удивленно посмотрела на прикрывающее ее одеяло – когда она засыпала, ничего подобного не было. Потом она покосилась на кресло по соседству – в нем спал Креол, надвинув на глаза шляпу. Вчера Ванессе наконец-то удалось уговорить его сменить наряд, а старый отдать Хуберту в стирку – с момента их прибытия на Каабар прошел уже без малого месяц, и одежда мага начала попахивать. Конечно, здешние вряд ли обратили бы на это внимание – в их мире, только начавшем выходить из Средневековья, считалось нормой месяцами не мыться и не чистить платье. Дамы Нормеса и парочки прилегающих герцогств так вовсе считали, что от частого мытья кожа портится и тускнеет. Хорошо хоть, что насчет этого Креол их мнение не разделял – он часто мылся и внимательно следил за своей внешностью. Это только одежда его мало волновала…

– Доброе утро… – зевнула девушка сама себе. – Интересно, что у нас на завтрак?..

– Бутерброды по-датски, мэм, – вырос как из-под земли Хуберт. Похоже, он уже давно ожидал, когда кто-нибудь проснется и сможет оценить его старания. – Несколько прослоек бекона, помидоров, ливерного паштета, студня и белой редиски, разделенные ломтиками хлеба. В Дании это называют «Любимым бутербродом Ганса Кристиана Андерсена». Еще могу предложить фледегред – пшеничную кашу на сливках с малиной – и датский салат из сельди и зеленой фасоли…

– Ум-м-м… – невольно облизнулась Ванесса. – Звучит очень аппетитно…

– А на вкус еще лучше, Вон! – сообщил Хубаксис, выныривая из ближайшей стены. – А хозяин еще спит?

– Спит пока что… – начала Ванесса и осеклась, поняв, что Креол уже не спит.

Маг вскочил на ноги с такой скоростью, как будто только что обнаружил, что уже целый час сидит на еже. Выглядел он дико – глаза выпучены, волосы вот-вот станут дыбом, дыхание прерывистое, с хрипами.

– Не может быть! – в ужасе выдохнул он, явно прислушиваясь к чему-то недоступному для остальных.

– Что, хозяин, опять Ктулху шевельнулся? – деловито уточнил Хубаксис.

– Молчать, раб! – тут же пришел в себя Креол. – Это не Ктулху, это Глаз Урея! И амулет раскалился! К нам кое-что приближается…

Не закончив фразу, он устремился наружу, едва удержавшись, чтобы не вышибить заклинанием дверь, а не просто ее открыть. По лестнице уже спускался лод Гвэйдеон, спеша узнать, что случилось у «святого» Креола.

Утро выдалось замечательное даже на трехкилометровой высоте над уровнем моря. Под несущим основанием коцебу виднелись отдельные кучевые облака, а высоко над головой перисто-кучевые. Ни те ни другие осадков не предвещали. В небесах ласково светило местное осеннее (коцебу уже несколько часов находился в южном полушарии) солнышко… и еще одно солнышко. Черное.

Уже в следующую секунду Ванесса поняла свою ошибку. Это, второе, вовсе не было «солнцем» – просто очень большой шарообразный объект. Да к тому же с завидным постоянством движущийся точно над коцебу…

Метров шестьдесят-семьдесят в диаметре, – он накрывал летающий дом сплошной черной тенью. Коцебу и сам отнюдь не был маленьким – диаметр бронзового диска равнялся тридцати пяти метрам, но эта штуковина превышала его почти вдвое. Матово-черного цвета, почти идеально круглая, с пламенным ореолом, который окружал ее словно нимб (точнее, уродливая пародия на него).