Шляпа, полная небес… - Пратчетт Терри

— Вы хоть когда-нибудь пользовались ими? — спросила Тиффани.

— Нет. Так и не научилась их делать. И вообще, они только мешают. — госпожа Ветровоск зевнула, завернулась в одеяло и, немного поворочавшись, примостилась поудобнее у камня. Вскоре она глубоко задышала.

Тиффани тихо сидела, укрывшись одеялом, и ждала восхода луны. Она надеялась на лунный свет, но лучше не стало. До появления луны было лишь темно. А теперь появились тени.

Госпожа Ветровоск всхрапнула. Это был добротный, солидный храп, похожий на звук рвущейся ткани.

Воцарилась тишина. Она пролетела сквозь ночь, беззвучно, как падающее перо, обратилась птицей и села на скалу рядом с Тиффани. Птица повернула голову и взглянула на нее.

Во взгляде птицы было не только обычное птичье любопыство.

Старая ведьма снова всхрапнула. Тиффани, не сводя глаз с совы, протянула руку и легонько потрясла ведьму. Когда это не помогло, она потрясла ее сильнее.

Ведьма всхрапнула, словно три поросенка налетели друг на друга, и, приоткрыв один глаз, спросила — Вуу?

— На нас смотрит сова! Вот она, прямо над нами!

Неожиданно сова мигнула, поглядела на Тиффани так, словно только ее заметила, расправила крылья и скользнула в ночь.

Госпожа Ветровоск сжала рукой горло, пару раз кашлянула затем хрило сказала: — Ну сова и что такого, дитя! Я десять минут подманивала ее поближе! Посиди тихо, пока я снова подманю ее, иначе мне придется взять летучую мышь, а я после них всегда пытаюсь смотреть ушами, что в моем возрасте просто неприличино!

— Но вы храпели!

— Я не храпела! Я немного расслабилась, приманивая сову! Если бы ты меня не потревожила и не спугнула сову, я бы уже была над лугом и все видела бы!

— Вы… захватываете ее сознание? — нервно спросила Тиффани.

— Нет! Я не этот твой роитель! Я просто… заимствую ее полет, я… немного подталкиваю ее к действиям, но она даже не знает обо мне. А сейчас, попытайся уснуть!

— Но что, если роитель…

— Если он подойдет поближе, именно я скажу тебе об этом! — прошипела госпожа Ветровоск и снова легла. Затем она еще раз приподняла голову. — И я не храплю!

Спустя полминуты храп раздался снова.

Еще через несколько минут вернулась сова, а может это была не та, а уже другая. Сова приземлилась на ту же самую скалу, немного посидела и унеслась в ночь.

Старая ведьма перестала храпеть. Она, по сути, совсем перестала дышать.

Тиффани склонилась над ней, потом наклонилась еще ниже и даже приложила ухо к груди, чтобы расслышать сердцебиение.

Она чувствовала, что ее собственное сердце словно сжали в кулаке…

… из-за того самого дня, когда она нашла бабушку Болит в ее вагончике. Бабушка мирно лежала в своей узкой железной кровати, но Тиффани сразу поняла, что-то случилось, лишь только ступив внутрь…

Тук.

Тиффани сосчитала до трех.

Тук.

Ну что же, сердце билось.

Очень медленно, словно растущий побег, задвигалась одревеневшая рука. С медлительностью ледника она скользнула в карман и вытащила большую карточку с надписью:

Я ни памирла.

Тиффани решила про себя, что спорить не будет. Вместо этого она подоткнула одеяло вокруг старой ведьмы и поплотнее завернулась в свое.

В свете луны она еще раз попыталась сделать запутку. Она наверняка сможет с ее помощью сделать что-нибудь. Возможно, если…

Освещенная луной, она очень, очень осторожно…

Крак!

Яйцо разбилось. Яйца все время разбивались и теперь у нее осталось только одно. Тиффани не рискнула бы взять вместо яйца жука, даже если бы и смогла найти хоть одного. Это было бы слишком жестоко.

Она прижалась спиной к камню и поглядела на черный и серебряный пейзаж. Ее Третий Помысел подумал: — Он не подойдет близко.

Почему?

Она подумала: Я не совсем понимаю, почему я так уверена. Но я это знаю. Он держится в стороне. Он знает, что со мной госпожа Ветровоск.

Она подумала: Откуда он может это знать? У него нет своего ума. Он не знает, кто такая госпожа Ветровоск!

Подумай: предложил ее Третий Помысел.

Тиффани прислонилась к камню.

Иногда в ее голове было слишком… многолюдно…

И затем было утро и солнечный свет, на ее волосах блестела роса и туман поднимался с земли как дым… а на той скале, где вчера была сова, сидел орел, поедая что-то пушистое. Она могла разглядеть каждое перышко на его крыльях.