Проклятие дома Ортанов - Юрин Денис

Неприятные ощущения никуда не ушли, любая простуда проходит долго, но с ними можно свыкнуться. Танва вытерла слезы, откашлялась и осторожно помассировала кончиками пальцев виски в надежде притупить боль. Стараясь не обращать внимания на неприятные симптомы болезни, девушка приступила к осмотру комнаты. Прежде всего ее поразило, что окно занавешено шторами, и это несмотря на то, что на дворе стоял солнечный день. Узкий лучик света освещал лишь малую часть пространства, а все остальные покои были погружены в не зловещий, но вызывающий неприятные чувства полумрак.

Кровать была слишком хорошей для слуг, но в то же время чересчур простоватой, чтобы на ней отдыхали сами хозяева дома. Ковры на полу и на стенах не отличались изысканностью узоров, хотя их и нельзя было сравнить с теми рассадниками моли, которыми торговали на местном базаре. На добротном дубовом столе стояло множество шкатулочек, а над ним висело довольно большое зеркало. Рядом с камином стояло мягкое кресло, обшитое кожей какого-то животного, а в углу едва виднелась в полумраке маленькая подставка для ног. Охотничьи трофеи и оружие на стенах отсутствовали. Из всего этого белошвейка сделала вывод, что ее разместили в комнате для почетных гостей, причем женского пола.

О самом знаменитом и одном из самых богатых семейств Висварда белошвейка знала немного. Граф Ортан, да и его сыновья обладали большим влиянием, с их согласия назначался новый городской глава, а их управляющий никогда не торговался с купцами и лавочниками, а просто сам назначал цену за приглянувшийся ему товар. Вот в принципе и все, что Танва знала о людях, силой привезших ее в свой дом. Хотя нет, из слов Тибара, она поняла, что младший Ортан был безответно влюблен в Виколь, которая от него сбежала.

«Интересно, а они знают, что эта дамочка вампирша? А может, и они сами?!.» – испугалась девушка, но тут же отказалась от нелепого, нет, просто абсурдного предположения. Семейство Ортанов было всегда на виду, она сама несколько раз видела и Тибара, и Дразмара на городских собраниях, проходивших днем, под ярким светом солнечных лучей. К тому же вампиры и прочая богомерзкая нечисть уже давненько обходили Висвард стороной, боясь освещенных самим Патриархом городских стен и мощей Инвора-Заступника, священной реликвии, хранившейся в городском соборе. Удивительно, как только дама-вампир осмелилась появиться в Висварде да еще завести шашни с одним из Ортанов? Почему она так поспешно бежала, если ни сам Дразмар, ни его старший брат так и не догадались, кем она являлась на самом деле? К чему она устроила этот глупый маскарад с переодеванием в платье бедной служанки?

Эти вопросы мучили белошвейку, но больше ее волновала собственная судьба. Они с Виколь несомненно похожи и ростом, и фигурой. Там, на ночной улице, Тибар мог легко ошибиться и принять одну за другую, тем более что разводы грязи на лице Танвы и поплывший макияж делали почти невозможным распознать подмену. Но что с ней будет сейчас, когда ее, спящую, раздели и умыли? Красавица-вампирша гостила у Ортанов явно не один день. И хоть вполне допустимо, что старшего брата мало интересовали любовные похождения ветреника Дразмара, шанс, что он плохо запомнил лицо Виколь, был мал, точнее, просто ничтожен… Но даже если б в этом Танве повезло, то что ей делать, когда ее оденут и приведут к младшему братцу?

«Высекут, меня непременно высекут, а то и хуже! Накажут моего хозяина, а он потом…» – об этом бедной девушке было даже страшно подумать. Удары розгами или плетью уже казались ей не страшнее легких шлепков по сравнению с тем, какую экзекуцию ей устроил бы озлобленный лавочник. Танва всерьез начала строить планы побега, сначала из дома Ортанов, а затем и из города, но тут в замочной скважине заскрежетал ключ. Боясь разоблачения, которое было, увы, неизбежно, белошвейка нырнула с головой под медвежью шкуру. Через узенькую щелочку между мягким мехом и простыней девушка, затаив дыхание, наблюдала, как дверь открылась и в комнату вошел высокий мужчина.

Лишь мельком взглянув на прикрытую медвежьей шкурой выпуклость на кровати, Тибар подошел к камину и, разведя в нем огонь, уселся в мягкое кресло. Если, садясь, скрестив руки на могучей груди и сверля якобы спящую пленницу пристальным взглядом, он рассчитывал произвести на нее убийственное впечатление, то добился желаемого эффекта. От испуга на какой-то момент Танва лишилась дара речи.

Внешность старшего сына графа была впечатляющая: высокий и плечистый, со зло прищуренными глазами, цвет которых было не разобрать. Длинные черные волосы подобно двум водопадам спадали на плечи и блестели, отражая свет, идущий от огня в камине.