Частная магическая практика. Сны и явь - Малиновская Елена

— Жива все-таки, — пробормотал он мне на ухо, гладя по волосам. Затем отстранился и строго посмотрел на Вашария. — Кузен, я ведь просил тебя связаться со мной, как только узнаешь, что с Киотой! Благо твой заместитель — Ксиан — догадался послать весточку, что все в порядке. Я ведь там с ума сходил от беспокойства!

— Я был занят, — лаконично ответил Вашарий. — Я выяснил, кто именно устроил на тебя покушение.

— Вот как? — обрадовался Дольшер. — Ты приятно удивляешь меня. И кто же?

Вашарий не ответил на его вопрос. Лишь с иронией вздернул бровь, пристально глядя на меня. Видимо, хотел дать мне возможность чистосердечно признаться в своем поступке.

Дольшер перевел растерянный взгляд с кузена на меня и обратно. Всплеснул руками, показывая, что ничего не понимает.

— Киота? — с нехорошими интонациями протянул Вашарий, проигнорировав его пантомиму. — Ты ничего не хочешь нам поведать? Учти, иначе говорить придется уже мне.

— Так, — тяжело уронил в тишину кухни Дольшер. — Что тут происходит?

Пауза затянулась до неприличия. И вот когда Вашарий уже открыл рот, готовый оборвать ее своим рассказом, я решилась. Закрыв лицо руками, я затараторила, опасаясь, что меня кто-нибудь прервет на полуслове, не дав хотя бы попробовать объясниться.

— Это я пыталась тебя убить, — выпалила я на одном дыхании. Замялась на миг, поняв, как чудовищно это прозвучало, и забормотала с жалкими извиняющимися интонациями: — Нет, не так. Конечно, я не собиралась тебя убивать. Просто обнаружила, что ты установил шпионские чары, разозлилась очень сильно, решила проучить. Но, видимо, чего-то не учла. Дольшер, честное-пречестное, я не думала, что все так выйдет! Если бы я знала, то никогда бы и ни за что бы… Ты мне веришь?

И я уставилась на него взглядом побитой собаки. Так обычно смотрел он, когда я на него злилась. Неужели не сработает?

— Так, — повторил Дольшер. Устало опустился на ближайший стул и нервно рванул ворот рубашки, словно тот сдавил ему горло. Надолго замер, уставившись прямо перед собой остановившимся взглядом и о чем-то задумавшись.

Я не решалась прервать его молчание. Так и стояла посередине кухни, чувствуя себя столь же скверно, сколь, наверное, чувствуют себя преступники перед заслуженной казнью.

— Я не хотела, — тихо прошептала я и на всякий случай приготовилась зареветь в полный голос.

Спокойствие Дольшера меня пугало. Лучше бы наорал на меня, устроил скандал с битьем посуды. Правда, ему пришлось бы сильно постараться найти что-нибудь целое на моей разгромленной кухне, но все равно. Подобные всплески эмоций позволяли ему быстро скинуть злость. А сейчас не поймешь, чего от него ждать.

Краем глаза я заметила, как Вашарий подобрал листок с моими вычислениями, валявшийся около стены, и с явным интересом погрузился в его изучение, видимо не желая вмешиваться в наше почти семейное выяснение отношений.

— Ну не злись, пожалуйста, — пробормотала я, шмыгнув носом. — Я…

— Ты просто была пьяна, — жестокосердно закончил за меня Вашарий, оторвавшись от записей и поспешив выдать последний мой постыдный секрет. Обвинительно взмахнул смятым листочком. — Киота, не скрою, твоя задумка была весьма оригинальной. Но ты ошиблась в своих расчетах ровно в тысячу раз. Не учла коэффициент сопротивляемости магического поля. Удивительно, что Дольшера вообще не разорвало от твоего привета на множество крошечных кровавых кусочков. Да, кузен, пользуясь случаем, выражаю искреннее восхищение системой безопасности в здании департамента. Не каждый стационарный щит способен выдержать такой удар.

— Не усугубляй! — отмахнулся от его замечания Дольшер. — Уж чем-чем, а пристрастием к алкоголю Киота не страдает.

Я в просящем жесте сложила перед собой руки, безмолвно умоляя не выдавать меня. Но Вашарий не внял этой просьбе. Он лишь криво усмехнулся и кивком указал на бутылочные осколки, щедро рассыпанные по полу кухни. Дольшер понял его без слов. Он втянул в себя воздух, будто гончая, берущая след, и угрюмо посмотрел на меня.

— Ладно. — Я гордо задрала голову, поняв, что больше не в силах выпрашивать прощение. Сама заварила кашу — самой и нести заслуженное наказание. — Я все поняла. Пошла собирать вещи. Думаю, в тюрьме они мне пригодятся.

Развернулась, сделала несколько шагов по направлению из кухни и остановилась, почти упершись носом в стену блокирующих чар, защищающих нас от слишком длинных ушей тети, которая, уверена, уже с ума сходит от любопытства.