Девятый - Каменистый Артем

– Да, склоны круты: хорошо обороняться.

– Вы это… – Арисат понизил голос. – Про Йену плохого не подумайте. С той поры она все время молчит, только иногда разговаривает по слову-другому. И говорит всегда одно: дескать, надо отсюда уходить – не будет нам жизни. А как уйти через клятву? У нее будто в голове все в одно ударилось – не хотела здесь оставаться ни за что. Вот и вас… уговаривать вызвалась, чтобы помогли уйти. А так она честная и хорошая – лекарке добрая помощница, да и по хозяйству справляется. Сэр Флорис очень о ней хорошего мнения был. Я даже начал подумывать, что промеж них что-то наладится, – ведь и он вдовый остался, только пораньше. Жену свою тоже любил, но вечно скорбеть не будешь – рыцарю надо торопиться род продолжать.

– Жаль, и с ним не получилось… Арисат, я вот смотрю на все это и думаю: сколько же кораблей вас сюда доставляло? Одних лошадей почти полторы сотни, и коров с быками штук семьдесят.

– Так нас морскими кораблями довезли – струги эти сэр Флорис купил в королевстве. Свои пришлось продать за гроши – Кенгуд сказал, что негоже нам оставлять боевые ладьи. Боялся, наверное, что разбой затеем, по бакайскому обыкновению. А галеоты даже в реку войти не смогли – на побережье разгружались. Три дня там разгрузка шла: мелководье не позволяло близко подойти. Парочка на песок крепко села – стаскивали. Не только скот: доски, тележные детали, бочки, семена, припасы на первое время – много чего привезли. Без всего этого не смогли бы так быстро наладить хозяйство.

– Понятно… Далеко эта дорога тянется?

– Нет – это наша ведь: от старых путей и следов не осталось. Дальше вырубка – сосны валили для церкви и на стены, а потом все: лес густой. Дозор уходил на день пути однажды вдоль реки – говорят, проехать можно, хотя местами тяжеловато придется. Ну а дальше уже никто не ведает, что там.

– Скоро узнаем…

* * *

Дорога и впрямь закончилась на обширной вырубке: пни и груды засохших веток. Устроили здесь короткий привал для ремонта пары телег и водопоя скоту – рядом имелось чистое озерцо.

Дальше скорость продвижения, и без того невеликая, снизилась чуть ли не втрое. Колеса вязли в сыпучем песке, подлесок местами приходилось наскоро вырубать – очень пригодилась ватага работников, приготовленная епископом. Но уже к полудню стало гораздо легче – лес начал меняться. Сосны, и прежде не слишком мелкие, принялись на глазах увеличиваться по высоте и диаметру. Вскоре вокруг, куда ни глянь, тянулась редкая колоннада величественных стволов – в два-три обхвата. Великанам требовалось много места, и конкурентов они не терпели – ни кустика внизу, ни молодого деревца. Ехать можно в любую сторону – мы будто в огромном, залитом светом храме оказались. Лишь изредка путь преграждали павшие исполины – таких объезжали издали, чтобы не делать резких поворотов.

Дозор, высланный вперед, сообщил, что такое великолепие продолжается и дальше, главное – не отклоняться к востоку, иначе наткнемся на лиственные леса, что вдоль реки тянутся. Там вольготно не поездишь – настоящие джунгли.

С рекой скоро придется расставаться. Судя по карте, дальше она начнет заворачивать к западу, преграждая нам путь. Остается надеяться, что раз струги с трудом к городку подходить могут, то к тому моменту она станет совсем уж маловодной. Жаль, что в районе Талля левый берег у нее слишком обрывистый – из-за этого не стали переправляться сразу, на заготовленных для дезинформации плотах.

Привал на обед устроили посреди леса. Я, если честно, готов хоть в седле жрать, лишь бы побыстрее ноги унести из этого милого края, но лошади и коровы – капризные твари: их надо кормить, гонять на водопой и отдых давать. Это мы, люди, готовы сутками бежать, если жареный петух в одно место клюнет.

Иридиане без намеков выделили пайку дружинникам, раз уж те оказались в их расположении, а меня пригласил к своему столу Конфидус. Отказываться я не стал, по старой памяти подозревая, что давиться сухарями и сушеной дичью не придется. Так и оказалось: епископ скромно, по-походному, постничал охотничьими колбасками, копченой лосятиной, холодными пирогами с яйцами и диким луком, и даже окрошкой в высоких глиняных тарелках – ее, видимо с утра нарезали, а сейчас квасом залили и сметаной заправили. Про хлеб черный и белый и два вида соусов можно даже не вспоминать. Не знаю, что не так с их религией, но некоторые особенности образа жизни иридиан мне очень понравились.