Время одиночек - Каменистый Артем

Тим не стал задерживаться – боцман не тот человек, с которым можно, задержавшись, поболтать о пустяках. Если боцман сказал идти, то долго уговаривать не будет.

И зачем Тим понадобился капитану? До этого Тим даже в каюту его никогда не заглядывал – сейчас впервые ее увидит. Вроде бы ни в чем не провинился… Может, хвалить за тот бросок гарпуна будет? Так вчера нахваливал – сколько уже можно…

Постучав в дверь, Тим осторожно ее приоткрыл, заглянул. Каюта капитана оказалась на удивление мала и скудно обставлена. Подвесная койка – такая же, как и у обычных матросов, круглый столик и три простых деревянных стула явно работы корабельного плотника, шкафчик в углу и несколько полок с книгами и рулонами карт. На дальней стене – маленькая карта, очевидно изображающая этот мир. Взглянув на нее, Тим разинул рот: подобное изображение он видел впервые. Ну если не считать той яркой карты, которую ему показывал отец. Но она мало походила на эту как оформлением, так и наполнением.

Капитан, сидя за столиком, ручкой с металлическим пером вел записи в какой-то пухлой книге – очевидно, заполнял судовой журнал. Повернувшись к двери, коротко сказал:

– Зайди, Тимур.

Тим, послушавшись, прикрыл за собой дверь, встал у порога. Капитан, укрепив ручку в деревянном письменном приборе, повернулся к матросу, поинтересовался:

– Это правда, что ты хочешь сойти на берег в первом же порту?

– Да, капитан, это так. Мне надо попасть в Империю.

– Понимаю. Возможно, это тебе и вправду очень надо. Вы, степняки, воинственны – постоянно плывете к нам, нанимаетесь на службу в нерегулярные части. И ты туда же… Тебя взяли на половинную долю, но я аннулировал старую запись – теперь ты на полной доле. Вчера заслужил. У нас хорошая команда, но хотелось бы сделать ее еще лучше. Вчера Уинли не попал в своего кита, Ларит запутал линь, а Токс даже не бросал – улетел в море. Ты один отличился. Ты, наверное, уже понял – ремесло гарпунера требует от него многого. Ошибка гарпунера – это команда судна, оставшаяся без добычи, и убыток компании. Слабый гарпунер вообще не добросит своего орудия или вонзит его недостаточно глубоко – гарпун штука тяжелая и неудобная. Тимур, ты – прирожденный гарпунер. У тебя длинные руки, крепкие мускулы, точный бросок. Я видел, как метко и глубоко ты вбил в этого кита гарпун – пробил и жир, и мясо. Это отличный бросок, достойный самого опытного гарпунера, а уж для первого раза – вообще немыслимо. Посмотри на меня – я начинал простым матросом. Сидел, как и ты, на весле, держал трокель. И кто я теперь – я капитан «Клио». Я добыл уже больше сотни китов, у меня отличный дом на берегу, хорошая семья, обеспеченная старость. Хватит детям подняться на ноги и пристроиться к выгодному делу. А что ждет тебя? Поскитаешься бесправным наемником, и если не погибнешь в какой-нибудь бессмысленной стычке, то вернешься в Эгону старым и больным, с ноющими старыми ранами. Так и умрешь в степи, в своей продуваемой ветром юрте. Я поставлю тебя гарпунером на второй вельбот вместо Уинли. Уинли – это недоразумение, ему там не место. Он отлично тянет линь и мастерски работает трокелем по хвосту, но гарпунера из него не получилось. Если не оплошаешь, то после плавания я замолвлю за тебя словечко и тебя внесут в постоянный список – хорошими гарпунерами не разбрасываются. А это уже полуторная, а то и двойная доля будет. И это лишь начало. Посмотри на меня – я помогаю тебе сделать первый шаг на пути в такую же каюту. Помни о доме в цветущем порту, о лишениях солдата, о юрте на ветру. Подумай над моими словами – время у тебя на это есть: в порт мы зайдем еще не скоро.

Тим, чуть наклонив голову, спокойно ответил:

– Спасибо, господин капитан. Я подумаю над вашими словами.

– Вот и хорошо. Можешь идти. И позови ко мне боцмана.

Выбравшись на палубу, Тим столкнулся с необычно мрачным Токсом. Матрос расстилал у борта подвесную койку.

Зная, что это обозначает, Тим коротко поинтересовался:

– Кто?

– Шинк, – так же коротко ответил товарищ, скупо добавив: – Хорошо умер – во сне.

Тим, развернувшись, направился на нос, к боцману. Шинка он знал хорошо – их койки были по соседству. У бедняги и до этого с грудью бывали проблемы, а тут он в придачу ухитрился сильно простудиться, подремав на вахте в холодном медном котле салотопки. Тело его после этого два дня пылало жаром – матросы обкладывали его компрессами.

Не помогло…

А еще Тим вспомнил, как грудь Шинка задела краем крыла одна из призрачных тварей. И после этого он умер…