Киран. Право воина. Книга вторая - Звездная Елена

На вызов ответили. Резко повернувшись к экрану сейра, пытаюсь сосредоточиться на мамином лице.

— Напилась! — резюмировала мамочка.

Ее возглас я оставила без внимания, задав свой собственный вопрос:

— Мама, а почему не весь Иристан такой дерьмовый, а?

— Кирюш?

— Что?! У меня тут культурный шок случился, между прочим! — я резко выдохнула. — Мам, тут все не так паршиво! Я с тетками пообщалась, которые из столицы, получается, что женщины на Иристане и учатся, и работают, и права имеют! И они могут уйти от мужа, и даже имеют содержание… И это только тут, в хассарате папандра все паршивее некуда! Мам, почему ты не сказала?! Ты ничего из этого мне не сказала, мам!

Я была возмущена до крайности… причем всем.

А вот мамочка слушала, скрестив руки на груди и молча ждала пока я успокоюсь. Она так всегда делала. Характер у меня взрывной и мама всегда предпочитала переждать, дать мне выговориться, а уж потом начинала воспитывать. Только на это сейчас времени не было.

— Мам, почему ты не сказала?!

Тяжелый вздох и негромкое:

— Пантеренок, ну как же ты не понимаешь — это для них Иристан другой, а для тебя он всегда будет дерьмовый, Киреныш. Потому что в отличие от тебя, Кир, они просто женщины, и их дети вряд ли будут достаточно сильны, чтобы удержать власть!

— Не поняла, — нет, пить пора бросать однозначно.

— Киран! — мама была явно не в духе. — На Иристане существует единственное неоспоримое право — право воина! Право сильнейшего! Все! Поняла?

— Нннет… — я даже головой помотала.

Еще один раздраженный выдох и не менее раздраженное:

— Власть не передается от отца к сыну, Киран. Власть переходит от сильнейшего к сильнейшему. Ясно?!

— Нннет…

— Твою мать!

— Ты моя мать, — напоминаю на автомате.

— Да я в курсе, что я эта самая мать! — мама нервно растерла лицо руками, а после постаралась объяснить. — К примеру — если умрет твой отец, к кому перейдет власть ты знаешь?

— К старшему сыну, — чувствую себя как на уроке истории.

— Хрена с два! — рявкнула мама. — Власть перейдет к тому, кто бросит вызов остальным и докажет свое право сильнейшего!

— Эээ… — теперь я зависла.

— Что? — а мама совсем не в духе.

— В смысле сыновья сражаются между собой? — предположила я.

Устало покачав головой, мама ответила:

— Нет, Кирюш. Не между собой, любой воин из клана может бросить вызов и если победит, он станет новым хассаром.

Понимаешь?

— Обалдеть…- только и сказала я.

— О, кажется, здравые мысли прорываются сквозь пары алкоголя, — съязвила мама. — Теперь познай следующую аксиому Иристана — сильные дети рождаются от сильных матерей. И именно поэтому взять в жены дочь воина это фактически обеспечить преемственность власти для своей семьи. Все поняла?

Чувствую себя идиоткой недоразвитой, но все равно говорю:

— Нет… не… не очень.

Мама скептически губы поджала, видимо считает про себя до десяти, потом пояснила:

— Ты не просто дочь воина — ты дочь двух воинов, потому как я тоже воин. И потому ты фактически бесценна для любого хассара на Иристане, детка. Но это еще не все, если тот синеглазый и слабый воин явно из правящего клана тебя найдет, то вероятнее всего дорога тебе в дом правителя Аэ. Теперь ты все поняла?!

Я задумчиво посмотрела на закат, почесала нос, который почему-то чесался неимоверно и решилась:

— Мам, тут такое дело… эээ…

— Говори уже.

— Понимаешь, на счет того воина…

У мамы поднялась одна бровь.

— Понимаешь, он как бы не совсем из правящего клана…

За первой бровью, недоуменно поднялась и вторая.

— Он это, — я нервно потерла шею. — Он как бы… главный у них… вот.

У мамы банально открылся рот, она издала какой-то нечленораздельный звук… а затем едва слышно спросила:

— Эран Дард Аэ????

— Эээ, да, — я попыталась невинно улыбнуться.

Мама медленно протянула руку и отключила звук. То, что она ругалась, было и так ясно, она так часто поступала в детстве — стоило мне что-нить вытворить, как мама шла в ванную, включала воду на всю катушку и ругалась пару минут для собственного успокоения. На мне она никогда не срывалась. Никогда не била, даже не шлепала. Никогда не кричала, никогда не ругала. Мне все объяснялось — ласково, спокойно, предельно доступно… И когда мама вот так вот ругалась, это было самое…