Карты судьбы - Колесова Наталья Валенидовна

– Рот! Заткните ей рот!

Что и было немедленно сделано. Крестьяне смотрели на ведьму в разорванном платье: молодые мужчины со скрытой похотью, старые – с гадливым отвращением, женщины – с испуганным любопытством. Верда нашла взглядом еще одну пару глаз и опустила веки. Ее никогда не предавали. Хотя кто она ему? «Я останусь рабом до самой смерти – твоей или моей». Ее смерти, похоже, осталось ждать недолго.

– Что сделаете с ней? – услышала она голос Кая.

– Сожжем на рассвете. Раньше у нас с ведьмами не церемонились, как тут у вас, на юге. А ты, парень, не вздумай встревать, а то и тебя очистим!

– Эй, я ее едва знаю, какое мне до нее дело! А ловко вы с ней управились!

– Не в первой. У Магги роды были тяжкие, позвали повитуху… ребенок мертвый, ну, дело богово… нет, бабка взяла, пошептала, потерла… глядим – дышит… Ясно дело, дьявольский подменыш…

– И что?

– Сожгли, ясно дело, – равнодушно сказал староста, – и ее, и дьяволенка… Эй, вы, двое, сторожите ведьму! Не то чтоб говорить – ни шагу к ней, а то самих на костер! Укладывайтесь, подыму перед рассветом!

Верда открыла глаза только когда все разошлись. Поелозив затылком по твердой коре, взглянула вверх. В обрывках фиолетовых облаков летели ясные звезды, Верда слышала их высокую песню. Вряд ли ей еще случится говорить с ними… Значит, старшим придется ждать снова. Хотя многое, очень многое может произойти за время ожидания… ах, как нелепо, как глупо… Если бы она опять не вмешалась… Почему не послали другую, для которой люди – лишь призрачные тени, скользящие по краешку цели?

Но звезды указали на нее.

Верда широко раскрыла глаза, вглядываясь в темные фигуры у костра. Если бы кто-нибудь из них подошел поближе, заговорил, заглянул ей в глаза… Если б она могла шевельнуть хотя бы пальцем… Но связывали ее умело. Хорошо и то, что не сняли Камень – побоялись коснуться даже кончиком ножа…

Она прикрыла утомленные глаза, но языки пламени продолжали плясать и под сомкнутыми веками, метались быстрые тени. Ночь длилась бесконечно и мчалась так быстро…

Шагов она не услышала – лишь ощутила присутствие. Темный силуэт заслонил костер. Близкое тепло большого тела, взгляд, впившийся в ее лицо. Она безмолвно взмолилась, пытаясь заставить услышать, понять… Холодные жесткие пальцы коснулись ее шеи, отвели упавшие на лицо волосы.

– Страшно, ведьма?

Она шевельнула головой и сухо закашляла, когда изо рта у нее вынули кляп.

– Страшно? – повторил мужчина мягко.

– Страшно… – выдохнула Верда. – Я еще никогда… не умирала…

Он сдвинулся в сторону, и Верда увидела, что у костра никого нет. Через мгновение ее освобожденные руки повисли, как плети, а когда упали остальные веревки, Верда сама повалилась на землю, потому что ног она уже давно не чувствовала. Не успела издать и звука, как ее подхватили.

– Идти можешь?

– Нет… но как?..

– Молчи.

Он нес ее прочь от костра, двигаясь быстро и бесшумно. Не сбился с шага, и когда темнота окружила их со всех сторон, словно обладал звериным зрением. Верда даже успела забыться, когда ее, наконец, опустили на землю.

– Пей.

Руки все еще плохо слушались, Кай сам поднес фляжку к ее губам. Сделав несколько трудных глотков, Верда отвернула голову и вода полилась на платье. Когда он начал растирать ее руки и ноги, Верда захныкала от боли.

– Терпи. Хоть на этот раз собак не спустят, нужно уйти подальше от этих… ревнителей веры. Вставай, так… Стоишь?

Цепляясь за него, Верда кивнула. По мышцам словно пробегали огненные искры. Первые шаги дались ей с трудом, она просто припадала на обе ноги…

В лес проникал серый рассвет. Всего ничего отделяло ее от «очищающего» костра. Верда сидела, зажав между колен руки. Крупно дрожала. Кай молча смотрел на ее зажмуренные глаза, напряженное лицо, исцарапанную шею, сгорбленные плечи, бесцветный камешек, висящий на кожаном шнурке между грудей… между небольших крепких белых грудей… между… Не раскрывая глаз, Верда стянула разорванное платье, и он отвел взгляд.

– Переоденься.

Верда тускло посмотрела на протянутую одежду.

– Это не мое.

Кай хмыкнул.

– Тебя едва не сожгли, а ты все пытаешься быть с ними честной? Я тоже кое-что прихватил.

Он продемонстрировал свою льняную рубаху, тунику и штаны из мягкой кожи.

Одежда была великовата – в просторной рубашке и широкой крестьянской юбке Верда казалась еще худее. Но белый цвет был ей к лицу, а широкий ворот открывал длинную шею и гладкие плечи. Сама ли она себя уродовала или ее вера… если она принадлежит к какой-нибудь вере… запрещала любую одежду, кроме той дерюги?