И вся федеральная конница - Уланов Андрей

Впрочем, он услышал еще кое-что…

– Д-долго нам…

– Минут пять, не больше. – Говоря это, Трой рассчитывал, что его сообщение успокоит Салли, – и был весьма удивлен, когда толстяк, услышав его, выпучил глаза и начал бешено дергаться.

– Выпустите меня! А-а-а! Я не хотел!

– Ты еще повизжи: они, гады, меня заставили! – посоветовал Гарри. – Вдруг да поверят.

– И-и-здеваешся?! – всхлипнул Салли. – А ведь это ты, ты во всем виноват! Я ведь предлагал дождаться кареты…

– Ну да, – шулер, вывернув шею, попытался заглянуть за толстяка, – и кустики эти тоже я посадил. И вообще я на самом деле не тот, за кого себя выдаю.

– А кто же? – с интересом осведомился тролль.

– Назгул!

Тролль перекатился на бок и начал пристально разглядывать зеленый кокон, с одной стороны которого торчала взъерошенная голова с жуткого вида раной на месте левой глазницы, а с другой – пара стоптанных ботинок.

– Ты не похож на назгула.

– Да неужели?! – деланно изумился шулер. – Зеленый, а что, среди твоих друзей так много назгулов, что ты и в этом вопросе стал экспертом?

– Нет, – признал Трой. – Однако информация, которой я располага…

– Я нашел их, парни! Все сюда!

Имей сейчас мнение юного тролля хоть какой-то вес, он бы, несомненно, предпочел остаться ненайденным. Или, по крайней мере, быть обнаруженным чуть более цивилизованным существом, нежели полуорк в рваных штанах и красной косынке на голове, в качестве церемонии знакомства избравший тыканье острогой… в пятку.

– Гы-гы-гы…. гля, парни, эдакая туша, а щекотки-то боис-с-си!

Это заявление вызвало приступ одобрительного ржанья у «парней» – всего их, судя по издаваемым звукам, было тридцать – тридцать пять. Те, что располагались в пределах видимости Троя, выглядели сводными братьями полуорка: одежда на последней стадии перехода в лохмотья, не отягощенные печатью интеллекта лица и много-много неприятного вида железных предметов – преобладали мачете, но и полдюжины старых мушкетов казались вполне боеспособными.

Успей юный тролль ознакомиться с историей пиратства, он бы наверняка счел, что вокруг него собрались представители именно этой разновидности «джентльменов неудачи». Однако до Эксквемелина^[25] лапы Троя пока не добирались.

– Тю, – удивленно выдохнул кто-то за его спиной, – да это ж тролль! Ты эта, Клыч, поосторожней с ним!

– Моя его не боисси! – гордо заявил полуорк, размахивая острогой. – Моя… аи, придумала – моя щас на него струя пускать будет!

В следующее мгновение он с испуганным воплем отскочил в сторону, упал и, даже не пытаясь подняться, быстро-быстро уполз за ноги сотоварищей. Чем вызвана столь резкая перемена в поведении, Трой не понял… пока не почувствовал, как его «кокон» с тихим шелестом распадается, а зеленые плети стремительно втягиваются назад. Спустя каких-то полдюжины секунд рядом с троллем вновь были самые обычные с виду хлопковые кусты.

– Поставьте их на ноги! – гортанно скомандовали слева.

– Сами встанут…

– Живо!

Приказ был исполнен частично – несколько рук потянулись к шулеру и Салли, приближаться к троллю по-прежнему никто не рискнул.

Трой осторожно – конечности все же успели порядком затечь – сел, потер шею и с любопытством взглянул на раздавателя команд.

Нельзя сказать, чтобы увиденное понравилось ему. Главарем «пиратов» оказался негр, почти не уступающий троллю в росте. Жуткого вида пятерной шрам, наискось пробороздивший грудь, ожерелье из когтей – скорее всего этот шрам и оставивших, – сплошь покрывавшая торс и плечи татуировка, в которой основой орнамента служил черепно-костяной мотив, вывернутые ноздри…

Поначалу Трой вообще усомнился в его принадлежности только лишь к человеческому роду, но для полукровки черная лоснящаяся кожа выглядела слишком уж гладкой.

– Барби, ты тля, как зырит! Может, врезать ему? Процесс разглядывания, впрочем, был обоюден – и, видя, как толстые губы негра искривляются в презрительной ухмылке, Трой констатировал, что его собственный вид столь пугающего впечатления не производит.

– Не, ну…

– Заткни пасть, Хныш! – не отрывая взгляд от Троя, процедил главарь.

– Послушайте, – начал Салли. – Мы…

– Врежь ему.

Последовал короткий свист рассекаемого воздуха, завершившийся глухим ударом, когда рукоять мачете соприкоснулась с затылком толстяка. Салли охнул, закатил глаза и попытался мешком осесть на землю, но укол ножом в икру живо разубедил его в этом намерении.