Наемник Его Величества - Зыков Виталий

В полку сержанта Мургаба называли не иначе как Крокодилом, понятное дело, за глаза и совершенно точно не от хорошей жизни. Этот человек не признавал уступок и альтернатив, находясь с миром в состоянии постоянной войны. Наверное, сержант был параноиком, но талантливым параноиком. Столь одаренного человека в плане способностей искалечить себе подобного К’ирсан еще не встречал. В руках Мургаба в оружие превращалось буквально все, вплоть до вилки или ложки, причем в смертельно опасное оружие. Под стать ему были и капралы, от которых за версту веяло опасностью и той скрытой силой, что таится в глазах дикого зверя и всегда отличает настоящего ветерана от сопливого новичка. Вот этим людям и было доверено обучение новобранцев солдатскому ремеслу.

К’ирсан никогда не забудет свой первый день на плацу. После капитана эл’Фарута он встретился с сержантом, который тут же с матерком послал его к снабженцу. Им оказался внешне благодушный толстяк, все благодушие которого смело одно только упоминание о просьбе выдать полагающуюся амуницию. Каждую тряпку пришлось буквально отвоевывать, надсаживаясь в крике и призывая всех богов в свидетели. Пока, наконец, капрал не выделил новобранцу два комплекта полевой формы, одеяло и валик-подушку.

После всего этого К’ирсан нашел капрала Сенура, который и отвел его в казарму, где располагался десяток. Хотя название это и было довольно условным – все же пятнадцать человек назвать десятком затруднительно, но смысл такого несоответствия бывший раб понял довольно скоро…

Койка К’ирсана находилась у дальней стены, что с точки зрения местного климата не самое лучшее место – духотища там стояла страшная. Больше свободных мест не было, и, как выяснилось позднее, новую койку принесли незадолго до прихода К’ирсана.

Мужики в десятке в большинстве своем оказались спокойные, без выпендрежа и хамства. Шесть человек, явно бывшие крестьяне, четверо горожан с натруженными руками мастеровых, один ровесник К’ирсана с лицом студента-неудачника и трое явно бандитской наружности, причем в эту тройку входил и капрал Сенур, ночующий вместе с десятком. Его кровать стояла у самого выхода. На бесконфликтную атмосферу в казарме последнее обстоятельство оказывало сильнейшее влияние, но кроме того, наверное, сказывалось и то, что все здесь были новобранцами – К’ирсан прибыл в полк всего на четыре седмицы позже остальных. Правда, и между ними существовали некоторые трения, зато К’ирсана не трогал никто. Возможно, их останавливало жутко изуродованное лицо новичка, а может, и ярость, вечно плещущаяся в его глазах, но факт остается фактом – задирать К’ирсана никто и не пытался.

На следующее утро после прибытия новичка солдат десятка подняли по команде на самой заре и выстроили на плацу. Рядом стояли две шеренги первого и второго десятков, а перед ними прохаживался совершенно седой жилистый мужик лет сорока и спокойным голосом объяснял программу тренировок на сегодня. Этот мужик был сержант Мургаб. К’ирсан, которому все происходящее было внове, не слишком-то тогда вслушивался, наблюдая за происходящими в отдалении тренировками солдат из других рот. Как оказалось, сержант видел все.

– А ты, дерьмо тролля, почему не слушаешь? – ласково поинтересовался Мургаб. – Не интересно?

– Нет, сержант! – ляпнул К’ирсан и сразу же пожалел.

– Обращаясь к старшему по званию, следует говорить лэр! Тебе все ясно, солдат? – Голос сержанта дрожал от ярости. – И почему одет не по форме?

– Ясно, лэр! Но мои руки и лицо все в шрамах, и я…

– Что ты? Твое дело выполнять чужие приказы, а думать будешь потом. Если доживешь до этого. Ясно? – рявкнул сержант прямо в лицо К’ирсана.

– Ясно, лэр!

– И кроме того, повязка на лице делает солдата в некоторых случаях уязвимым. Например, вот сейчас, – Мургаб сделал быстрое, слишком быстрое для обычного человека движение руками, мир вокруг К’ирсана завертелся колесом, а когда все остановилось, то новобранец ощутил себя лежащим на утрамбованной земле плаца, а повязка с лица теперь оказалась перекручена чужой рукой и медленно его душила.

– А теперь все ясно? – Сержант снова был совершенно спокоен. Дождавшись утвердительного хрипа, он скомандовал: – Тогда повторить прием! На мне, захват на воротник.

К’ирсан медленно поднялся на ноги, с трудом сдерживая злость. Повторить, говоришь? Ну сейчас повторим! Прокрутив в памяти отложившиеся движения, новобранец сделал шаг вперед и, захватив воротник сержанта, попытался повторить удушающий прием.