Серебряное сердце - Константайн Сторм

Мир сновидений снова неожиданно нахлынул на него, но в этот раз все было мирно. Он и Менни плыли бок о бок, покачиваясь на спинах в спокойном море жидкого серебра. Все цвета Металла лениво струились вокруг. Больше ничего не было. Океан бесконечного забвения.

Раздался слабый, постепенно усиливающийся звук: звон огромного колокола.

За краем океана начали вырисовываться контуры большого города. Очерченная металлом, будто парящая, центральная башня возвышалась над фантастическими крышами и куполами, башенками и трубами. Строения выглядели очень органично, мерцая и покачиваясь в странном освещении. Камни и кирпичи зданий были отделаны, обвиты и укреплены широкими и узкими полосами стали и железа; украшены золотом, серебром, бронзой, медью и латунью. Покрытые слоем алюминия окна были обрамлены поблескивающим свинцом. Что это за место? Может, это легендарный Шрилтаси, город-мечта, о котором Макс слышал столько сказок мальчишкой? Менни всегда говорил, что сказки врут, что нет волшебного города подо льдом. Но, все равно, мальчишкой Макс несколько лет мечтал найти его. Он даже пробовал искать. Хотя, возможно, Шрилтаси существует только по ту сторону жизни, и это не сон, а смерть?

Как только город полностью проявился, металлический океан начал остывать. Его цвет стал меняться сначала к туманному голубовато-стальному, затем к серебристо-белому. Лед. Он покрыл все вокруг до самого горизонта. Ничего, кроме ровного бледного льда под странным, неподвижным небом, где не светило солнце.

Темный город располагался на огромной известняковой скале, возможно, на вершине погребенной под ним горы. Это был не Шрилтаси, Макс узнал место. Карадур. Прекрасный и ужасный. Огонь и дым, постоянно вьющиеся над его высокими башнями и роскошными особняками, заполняли небо, создавая ощущение какой-то нереальной адской ночи.

– Макс! Макс!

Макса болезненно выбросило из сна. Он открыл глаза. Ему было холодно, очень холодно. Менни тряс его. Вокруг был ледяной густой туман. Опять сон? Макс пошевелился и поморщился. Грудь горела. Кто-то ткнул в него раскаленным железом, так и есть. Что происходит? Почему так холодно? Как ночь нашла брешь в стенах Крепости, чтобы проникнуть внутрь?

– Мы снаружи! – кричал Менни. – Не спрашивай, как и почему, я не знаю, в чем дело, но мы на воле! Наверное, взрыв в цехах. Вставай, Макс. У нас мало времени.

Пораженный, Макс оглядывался по сторонам, неспособный выполнить приказ Менни немедленно. Они находились не только не в Грагонатте, но и не в городе. Кара-дур лежал впереди, всего в какой-то сотне ярдов.

– Кто-то пришел, – пробормотал он, – в камеру… Спас нас.

– Нет, – возразил Менни. – Вставай, Макс! – он начал тянуть Макса за руки. – Я дремал, а ты все лежал у меня на коленях. Тогда это и случилось. Не знаю, что. Это было как взрыв. То ли я сам упал, то ли меня швырнуло, но очнулся я, когда мы были уже здесь. Нам повезло, что остались в живых. Наши тела были расслаблены во сне – вот мы и не разбились.

Толстые, словно надутые, клочья тумана клубились вокруг них, но Макс считал, что может увидеть верхние этажи Грагонатта, возвышающиеся над городом. Он попытался указать пальцем, сказать что-нибудь, но Менни не хотел ничего слушать: перед глазами были стены Карадура и Вейн твердо решил добраться до них прежде, чем их настигнет погоня из Крепости или холод выстудит из тел их жизни. Макс двинулся было вперед, но упал на колени из-за резкой нестерпимой боли в груди.

– Что такое? Ты ранен? – Менни посмотрел на него почти нетерпеливо.

Макс дотронулся до ткани рубашки на груди. Там что-то было. Что-то твердое, еще хранящее жар.

– Пустяки, – ответил он.

ГЛАВА ВТОРАЯ

СОВЕТ МЕТАЛЛА ГОД СПУСТЯ

Высоко над Старой Кузницей, в центральной башне семейной резиденции, Лорд Прометеус Айрон ждал у себя в кабинете прибытия Лордов, представляющих Высший Совет Металла. Айрон воплощал в себе веру и чаяния всех и каждого жителя в отдельности. Он был горд тем, что являлся образцом непоколебимой честности и справедливости, отдавая все силы на поддержание того, чем Карадур был и когда-либо будет. Для большинства горожан Айрон служил символом порядка и законности, всего традиционного и хорошего. Он был главой

Совета, избираемого каждые пять лет, и всегда занимал это положение. Никто и никогда не подвергал его кандидатуру сомнению и не желал заменить его – так было до сих пор.

В ожидании Лорд Айрон наблюдал за аллеями и площадями города через большие линзы так называемой Камеры Обскуры. Камера Обскура – одно из величайших достижений изобретательных предков. Через систему линз и призм из кабинета можно было рассмотреть каждый уголок Карадура и спроецировать на пол движущуюся, живую карту. Путем определенных манипуляций рычагами Камеры отдельные участки можно было увеличить до реальных размеров, а любые детали внутри секторов становились видны настолько хорошо, будто находились совсем рядом. Управляемая паром гидравлическая система, приводящая в движение сложный механизм, представляла собой практически нерушимый памятник древним Мастерам Металла, любознательность и изобретательность которых тогда ценились и культивировались столь же высоко, как строгая ортодоксальность ценится теперь.