Город праха - Клэр Кассандра

— Возвращение блудного сына?

— Вроде того, — бросила Клэри, поднимаясь и разминая усталые ноги.

Про себя она уже прикидывала, сколько придется ехать до Чайнатауна на метро и не потратить ли выданные Люком карманные деньги на такси. И все же от этой идеи пришлось отказаться — если будут пробки, на дороге можно застрять надолго.

— Вместе с тобой? — Саймон стоял на ступеньку ниже Клэри, поэтому их глаза оказались на одном уровне. — А?

Клэри в замешательстве открыла рот и тут же захлопнула его, не найдя что ответить.

— Да ты вообще не слышала ни слова из того, что я тебе сейчас говорил! — возмущенно воскликнул Саймон.

— Извини, — смущенно кивнула Клэри. — Я думала о Джейсе. Похоже, ему очень крепко досталось.

Глаза Саймона потемнели.

— И ты, значит, со всех ног бежишь перевязывать ему раны?

— Люк попросил меня приехать. Я надеялась, что ты поедешь со мной.

Саймон пнул ступеньку носком ботинка:

— Хорошо, я поеду. Только зачем? Люк не может отправить Джейса назад в Институт без твоей помощи?

— Наверняка может. Но он хочет, чтобы я сначала выяснила у Джейса, что происходит.

— А я-то думал, мы с тобой сегодня куда-нибудь сходим, — протянул Саймон. — В кино, например. Или поужинаем где-нибудь в центре.

Клэри смотрела на него и слушала шум воды, плещущей из фонтана рядом с музеем. Она вспомнила о том, что произошло на кухне, о влажных пальцах Саймона в своих волосах, но все это было сейчас очень далеко — как будто смотришь на старую фотографию и не можешь вспомнить, когда и как это снимали.

— Он мой брат. Я должна к нему приехать.

У Саймона, похоже, не осталось сил даже на то, чтобы вздохнуть.

— Ладно, поехали, — сказал он.

Кабинет хозяина «Охотничьей луны» находился в конце узкого коридора. Пол устилали опилки, разворошенные множеством ног и местами облитые какой-то темной жидкостью, мало напоминавшей пиво. Пахло табачным дымом и самую чуточку — мокрой псиной, хотя Клэри в жизни не сказала бы об этом Люку.

— Он не в настроении, — предупредил Люк, остановившись перед закрытой дверью. — Я запер его у Стремного Пита в кабинете после того, как он голыми руками чуть не разорвал половину моей стаи. Со мной говорить отказывается, вот я и решил позвать тебя. — Тут Люк заметил выражение лиц Клэри и Саймона: вид у обоих был весьма озадаченный. — В чем дело?

— Поверить не могу, что Джейс решил прийти сюда! — выдохнула Клэри.

— Поверить не могу, что вы знаете кого-то по прозвищу Стремный Пит! — заявил Саймон.

— А я вообще знаю довольно много людей, — сказал Люк. — Правда, Стремный Пит не совсем человек, но раз уж на то пошло — я тоже.

Он распахнул дверь кабинета, и Клэри увидела скупо обставленную комнату без окон. Стены украшали спортивные флаги. На столе, заваленном ворохом бумаг, стоял маленький телевизор, а за столом в кресле, обтянутом такой старой, потрескавшейся кожей, что она напоминала мрамор с прожилками, сидел Джейс.

Как только дверь открылась, Джейс ухватил со стола желтую перьевую ручку и метнул ее. Она просвистела в воздухе, вонзилась в стену прямо рядом с головой Люка и застряла, вибрируя. Глаза Люка расширились. Джейс слабо улыбнулся:

— Прости, я не сразу понял, что это ты.

У Клэри сжалось сердце. Она не видела Джейса много дней и теперь заметила, как он изменился — и дело было даже не в пятнах крови и явно свежих синяках на лице. Ей показалось, что он осунулся и скулы у него стали выдаваться еще резче.

Люк поманил Саймона и Клэри за собой:

— Я привел к тебе гостей.

Взгляд Джейса не отражал никаких эмоций, как будто он взирал на них с портрета.

— К сожалению, перо было одно, — произнес он.

— Джейс… — начал Люк.

Юноша перебил его:

— Пусть уйдет. — Он кивнул головой на Саймона.

— Как ты можешь?! — возмутилась Клэри. Неужели он забыл, что Саймон спас жизнь Алеку, а может, даже им всем?

— Скройся, примитивный, — повторил Джейс, указывая на дверь.

Саймон махнул рукой:

— Ладно, я подожду в коридоре.

Он вышел и даже не хлопнул дверью, хотя Клэри почувствовала, что это стоило ему усилия. Она обернулась к Джейсу, собираясь его отчитать:

— Как ты можешь вести себя так… — И осеклась. Джейс выглядел таким беззащитным, таким неожиданно уязвимым…

— Нелюбезно? — закончил он за Клэри. — Видишь ли, со мной это бывает — в дни, когда моя приемная матушка вышвыривает меня из дома с напутствием никогда больше не омрачать своей тенью ее порог. А вообще-то я добрейшей души человек. Особенно по четвергам после дождя.

Люк нахмурился:

— Нельзя сказать, что я питаю к Маризе и Роберту Лайтвудам особо нежные чувства, но все же не могу поверить в то, что Мариза так поступила.

Джейс удивился:

— Ты знаешь их? Знаешь Лайтвудов?

— Они входили в Круг вместе со мной, — сказал Люк. — А теперь, как ни странно, возглавляют здесь Институт. Видимо, после Восстания заключили сделку с Конклавом в обмен на мягкий приговор. — Он помолчал. — Мариза объяснила, по какой причине выгоняет тебя из дома?

— Она не поверила, что я и правда считал Майкла Вэйланда своим отцом. Обвинила меня в том, что я с самого начала был в сговоре с Валентином. Мол, это я помог ему ускользнуть с Чашей смерти.

— Почему тогда ты просто не убежал с Валентином? — спросила Клэри.

— На этот вопрос она мне не ответила. Вероятно, считает, что я остался при них шпионить. Что в моем лице они пригрели змею на груди. Конечно, она выбрала другую формулировку, но общий смысл примерно такой.

— Шпион Валентина? — Люк был поражен.

— Мариза уверена, что Валентин надеется на теплые чувства, которые они с Робертом ко мне питают. Что, мол, это заставит их слепо мне верить. Поэтому Мариза решила все эти теплые чувства просто задушить.

— Очень глупо, — покачал головой Люк. — Нельзя взять и выключить любовь, словно перекрыть кран. Особенно по отношению к своим детям.

— Они не мои настоящие родители.

— Неважно. Кровное родство тут значения не имеет. Они выполняли роль твоих родителей семь лет — вот что главное. Маризе просто сейчас тяжело.

— Тяжело? — изумленно переспросил Джейс. — Ей тяжело?

— Не забывай, она когда-то любила Валентина, — сказал Люк. — Так же, как и все мы. Он разбил ей сердце. Теперь она боится, что его сын сделает то же самое. Она боится, что все это время ты лгал. Что человек, которого она растила как сына, оказался шпионом, предателем. Ты должен утешить ее, объяснить, что это все не так.

Во взгляде Джейса читалось упрямство.