Три глаза и шесть рук - Рудазов Александр

ГЛАВА 17

— Чепуха какая-то… — загрустил я, глядя в окно.

Я уже четвертый день пребывал в относительно комфортном месте — небольшом московском отеле, название которого вылетело у меня из головы через минуту после того, как я его прочел. Номер мне достался не то чтобы высшего класса, но вполне пригодный для проживания одного неприхотливого существа. Даже с телевизором. Правда, он не работал. Но по уважительной причине — у него не было антенны. Зато можно было смотреть видео — я купил на барахолке подержанный видеоплеер и несколько видеокассет.

Надо признать, поначалу мне пришлось нелегко. Первое, что я сделал, приземлившись в столице России, — совершил налет на очередной магазин одежды. На сей раз я замотался во столько слоев одежды, что на поверхности не осталось ни единого миллиметра моей нечеловеческой серой чешуйчато-хитиново-панцирно-скелетной кожи.

Вопрос с деньгами тоже решился довольно просто — я нашел не слишком щепетильного ювелира и загнал ему крест, конфискованный у дотембрийского кардинала. Побрякушка действительно оказалась на редкость дорогой. Даже как золотой лом она тянула на весьма солидную сумму, а если учесть стоимость креста как ювелирного изделия… Конечно, я получил в лучшем случае десятую часть его истинной стоимости, если не меньше, но тут уж ничего не поделаешь… Впрочем, расставаться с крестом мне не хотелось, поэтому ближайшей же ночью я проник к этому ювелиру в лавку, разрезал сейф на ленточки и забрал свое добро. Ничего страшного, он не обеднел — того, что осталось в сейфе, хватило бы, чтобы купить еще с десяток таких крестов.

Гораздо сложнее оказалось решить проблему с документами. Помог Рабан — он дал мне адрес человечка, который решил эту проблему для Волдреса, когда они были в Москве в последний раз. Этот тип и вправду оказался знатным фальсификатором, или как там называется его профессия… Паспорт, который я у него купил, выглядел даже убедительнее настоящего. Правда, он очень ругался, что я наотрез отказываюсь сфотографироваться, — у него имелись и готовые фотографии, но моего лица на них, естественно, не было… Я объяснил, что мое лицо ужасно изуродовано и в паспорт такую фотографию вклеивать просто нельзя, но он мне, разумеется, не поверил…

Конечно, я не настолько свихнулся, чтобы останавливаться в «Метрополии» или еще какой-нибудь элитной гостинице. Отельчик, ставший моим домом на эти несколько суток, явно доживал последние дни. В нем было всего два этажа, потолки протекали, из кранов удавалось добыть только холодную воду, да и то не всегда. Про антенну я уже говорил… С кормежкой вообще полный пинцет — подобными обедами, вероятно, кормят в солдатских столовках. Хотя тараканам явно нравилось — их в этом отеле было больше, чем в Москве — лиц кавказской национальности.

Все это время я занимался исключительно поисками чего-нибудь полезного. Профессора Краевского, некоего Баринова или хотя бы Палача. Днем я в основном торчал в своей комнатушке, изо всех сил напрягая Направление, а по ночам летал над городом, действуя опять же с помощью него. Но все без толку.

Палача я не смог обнаружить вообще. Скорее всего он снова включил свою блокировку. Да и не так уж он мне нужен вообще-то… Краевский и Баринов… К сожалению, я не видел в лицо ни того ни другого, а найти человека исключительно по фамилии не получалось. Быть может,в тайге что-нибудь и вышло бы, но здесь, в многомиллионном городе… Сигналы поступали отовсюду, и мне никак не удавалось их рассортировать.

Базу «Гея» я тоже не сумел обнаружить. Я не знал даже, под землей ли она или на поверхности. Знал только, что где-то неподалеку от Москвы. Но «неподалеку» — понятие растяжимое, оно может означать как один километр, так и сотню. Россия велика…

Еще меня неоднократно навещал Серый Плащ… целых четыре раза. Пакостей не делал — просто появлялся где-то поблизости и внимательно на меня смотрел. Я на него уже и не реагировал — привык, знаете ли…

В дверь постучали. Ненавязчиво, даже равнодушно, как бы заранее извещая, что стучащему, собственно говоря, все равно, откроют ему или нет. Чувство Направления незамедлительно сообщило, что тот, кто за дверью, совершенно безобиден, и я оттянул задвижку в сторону.

Вошедший парень шмыгнул носом, неторопливо поставил принесенные подносы на стол, так же неторопливо сунул в карман заранее приготовленные чаевые и, не сказав ни единого слова, удалился. А я приступил к ужину.