Хаосовершенство - Панов Вадим Юрьевич

— Благодарю, Сергей, — кивнул офицер, делая пометку в журнале — «Без происшествий». Последнюю пометку, потому что рейс подходил к концу.

Эшелон — локомотив и пятьдесят грузовых вагонов — шел с обычной для этого перегона скоростью, сто восемьдесят километров в час, и с обычным воздушным сопровождением. Вагоны усилены дополнительными титапластовыми листами, на крышах оборудованы пулеметные гнезда, в которых скучают безы. Пути просматриваются сотнями видеокамер, обязательная проверка полотна проводится за десять минут до прохода эшелона. Рутина, одним словом, предусмотрено практически все.

— Двадцать километров до Станции, — подал голос второй пилот локомотива. — Прошу разрешения начать торможение.

— Разрешение дано, — немедленно отозвался первый пилот, бросив взгляд на экран коммуникатора. — Сообщите на Станцию, что…

— «Гусеница», внимание! Говорит «Сокол-1»! Прием.

— Говорит «Гусеница», что у вас, «Сокол-1»?

— Ворота на Станцию заблокированы. Повторяю: ворота на Станцию заблокированы.

— Кем? — подскочил комендант…

— «Зеленые» перекрыли железку! — кричит распахнувшая дверь Фатима.

— Черт! — Эмира молниеносно вскакивает на ноги. — Тревога! — Быстрый взгляд на Чайку: — Потом продолжим! — И Фатиме: — Поднимай уличных!

— Уже!

Во двор базы выкатываются грузовики.

Укрепившись в подозрениях насчет «Остановим Ад!», Го сумела выбить сотню ребят из Обеспечения общественного порядка, натасканных на разгон митингов и уличных шествий. Сказала, что людей в Кайфограде становится все больше и нужно иметь соответствующих специалистов, просила батальон и водометные установки, получила роту и приказ не зарываться. А гранаты со слезоточивым газом обещали прислать в сентябре.

Следующий вопрос Эмира задает уже в «Тайге»:

— Сколько «зеленых»?

— Не меньше тысячи, — хмуро отвечает Фатима.

Ждать, когда «уличные» рассядутся по грузовикам, не стали, гонят к ветке на трех внедорожниках. Водитель выводит на монитор ленту новостей — ушлые журналисты уже ведут прямой репортаж, и Го вздыхает, глядя на картинку: люди, люди, люди… Вздыхает, но осведомляется очень жестко:

— Как нас обманули? Я ведь приказывала не спускать с лагеря глаз.

Фатима едва заметно пожимает плечами:

— Подобрались скрытно, небольшими группами… наши осведомители об акции не знали.

Среди внедренных в «Остановим Ад!» агентов ОКР наркоманов не было, а на железнодорожные пути, судя по всему, вывели именно их.

— Все равно прокол.

— Согласна, — понуро кивает Фатима. — Проспали.

Железнодорожные пути довольно далеко от Кайфограда — в восьми километрах, если через пустыри на внедорожнике, — и Эмира полагала, что не сможет не заметить массовый выход «зеленых». Как выяснилось — смогла.

— Они безоружны, — тихонько произносит Чайка, который прыгнул в командирский внедорожник, несмотря на только что полученный приказ не покидать базу.

— Без тебя знаю, — отрезает Го.

— А мы…

— Разберемся!

Внедорожники к толпе не приближаются, останавливаются метрах в двухстах от железной дороги, на небольшом пригорке, и перед выскочившей Эмирой открывается прекрасный вид на всю сцену. Справа, километрах в трех, приближается эшелон, едет довольно быстро, но скорость снижает. Над ним тупо вьются две «Пчелы», пилоты которых не знают, что делать, — никто ведь не нападает.

Слева — наглухо закрытые железнодорожные ворота Станции. Этот КПП в точности похож на «Восток», только раза в два увеличенный. И трехметровая стена тоже есть, а что за ней — неизвестно.

«Надеюсь, Слоновски, ты что-нибудь придумал…»

А между КПП и эшелоном разворачивается представление.

«Зеленых» в пределах тысячи. Плотной толпой стоят на путях. В руках транспаранты «Остановим Ад!». На приближающийся поезд смотрят весело, смеются, подбадривают себя возгласами. Вокруг, благоразумно не выходя на полотно, снуют репортеры. Бромберг поставил ногу на рельсы и с важным видом отвечает на вопросы журналистов. Увидев подъехавшие грузовики с окаэровцами, распаляется, начинает потрясать кулаками. Держится уверенно, чересчур уверенно, понимает, что разогнать тысячную толпу непросто.

«Скотина ты, Бромберг! Ребят-то под поезд за что?»

«Уличные» выстраиваются. Каски, шлемы, дубинки… За ними три десятка спецназовцев с травматическим оружием. И еще два десятка с оружием обычным, на случай непредвиденных обстоятельств. Выставить больше людей Эмира не может при всем желании.

Справятся? Слоновски в стороне не останется, а значит, надежда есть.

Вокруг путей собралась приличная толпа, на шум слетелись ребята из поделивших Кайфоград спецслужб. Они вооружены, но встрянут ли в драку? Ради поезда? Сомнительно.

«Уличные» медленно направляются к путям. «Зеленые» улюлюкают. «Крутые» чуть подают назад, демонстрируя, что они ни при чем. Бромберг вещает как заведенный. Эшелон продолжает тормозить, до него около километра.

— Они остановятся? — тихо спрашивает Чайка.

— Если мы не спихнем козлов с дороги, — отвечает Эмира. — Давить людей Слоновски не станет. — А потом добавляет: — В прямом эфире не станет.

«Уличные» приближаются к толпе. Черт! Ну, почему эти сволочи из интендантской службы не прислали гранаты со слезоточивым газом? Почему?!

— А что будет, если поезд остановится?

— «Зеленые» попытаются открыть вагоны.

— Зачем?

— В этом их цель. Они хотят знать, что возят в «секретных» поездах.

— И тогда безы начнут стрелять?

— Обязательно.

Давить людей Слоновски не станет, но тайны свои не выдаст…

— А сейчас он еще выше прыгнул!

— Дай лапу!

— Пусть лучше еще раз прыгнет! У него здорово получается!

— А можно я тоже его поглажу?

Барсик, к удивлению Корнелиуса оказавшийся единственным животным в вагоне, быстро стал любимцем детей, каковых набралось почти два десятка. Сначала ящерица позволяла им только гладить себя, но постепенно разыгралась, согласилась исполнять некоторые приказы, и теперь в вагоне звучал беспечный детский смех.

— А можно угостить его колбасой?

— Или лучше конфетой?

— Да, можно мы дадим ему конфету?

— Барсик возьмет еду только от меня. — По глазам любимца Корнелиус понял, что тот совсем не против полакомиться сладким, и протянул руку: — Давай конфету. — Развернул обертку и подбросил карамель: — Взять!

Барсик овладел добычей в блестящем прыжке.

— Ух ты!

— Здорово!

Ежов усмехнулся, но в следующий миг насторожился.