Мельница желаний - Гурова Анна

Ильмо и Ахти остановились перед воротами и несколько мгновений молча изучали устрашающую хоромину.

— Избушка Сюэтар,^[19] — ухмыльнулся Ахти. — Ты все еще уверен, что нам нужно просить его о помощи?

— Как-то давно Вяйно рассказывал мне: бывают колдуны, слуги Калмы, что черпают свое могущество в Манале, призывают из-за черной реки души умерших и повелевают ими. Не из таких ли чародеев этот Тиира?

— А может, тут вообще никто не живет? — с надеждой сказал Ахти.

— Вот мы и проверим, — Ильмо подумал и снял с плеча самострел. — Пошли, Ахти. Не зря же мы проделали такой путь! И, в конце концов, я с детства мечтал увидеть живого райдена…

Друзья вступили на двор — не спеша, с оглядкой. Ильмо взвел тетиву самострела и положил на нее стрелу. Ахти поправил плащ, чтобы тот не мешал дотянуться до рукояти меча за спиной.

Крыльцо прогнило, в сенях было темно. Ахти, скривившись, гаркнул:

— Эй, есть кто живой?!

Ответом ему была только тишина. Нехорошая тишина. Охотничье чутье Ильмо подсказывало — это не молчание пустого дома. Он поднял самострел и краем глаза заметил, что Ахти достает меч. Из сеней им навстречу шибанула гнилая вонь.

Когда глаза привыкли к сумраку, друзьям предстало безрадостное зрелище. Стол, заваленный гниющими объедками, паутина по углам, повсюду следы грязи и запустения. В красном углу, под алтарной полкой с единственной черной фигуркой какого-то бога, ссутулился маленький, сухонький, косматый старичок. Он сидел, повесив голову, сложив руки на коленях, и даже не подал виду, что заметил вошедших.

— И это называется колдун? — прошептал Ахти, убирая меч в ножны. — Теперь понятно, почему о нем никто не знает. Кому он такой нужен?

Ильмо незаметно поставил самострел к стенке и приветствовал старичка вежливым поклоном:

— Здравствуй, хозяин! Не ты ли знаменитый чародей и райден Тиира?

Старичок даже глаз не поднял.

— Эй, тебя спрашиваем, дедуля! — подхватил Ахти. — Да ты спишь, что ли?

Он подошел и легонько потряс старика за плечо. Тот неожиданно завалился на бок. Ахти не успел его подхватить — старик упал на пол с сухим стуком, не меняя позы. Все так же опущена голова, руки сложены на коленях, как окостеневшие.

Ахти и Ильмо склонились над ним, хотя все уже было ясно.

— Он умер!

— Причем давно. Смотри, весь высох.

— Да уж, сходили за советом! Давай-ка переложим его на лавку, нехорошо ему на полу валяться.

Друзья подняли старика вдвоем, удивленно взглянули друг на друга:

— Он ничего не весит, словно пустой изнутри! — сказал Ахти. — Я б его одной левой поднял…

Ильмо вгляделся в труп повнимательнее и воскликнул:

— Смотри!

Он отодвинул с шеи старика неопрятные патлы. На горле запеклась ужасная рана. Казалось, шею кто-то глодал — голова была почти отгрызена.

В тот же миг позади них раздался дикий хриплый хохот.

Ильмо резко обернулся и увидел туна. Упырь стоял у печки в каких-то двух шагах — и как они умудрились его не заметить? Кровожадно скалясь, тун взмахнул крылом. На крыле блеснули железные насадки, острые, как мечи. Лезвие просвистело перед лицом Ильмо, но в последний миг тот успел отшатнуться, упал на пол и перекатился под защиту стола. На стол обрушился мощный удар, столешница треснула во всю длину. Ильмо на карачках пополз из-под стола, нашаривая на поясе нож. Наверху грохнуло — наверно, тун вскочил на столешницу.

— Только выйди, выродок! — донесся сверху голос, полный ярости. — Только высунься, поганое отродье, уж я снесу тебе голову!

Ильмо бросил взгляд на самострел — взведенный, заряженный, аккуратно прислоненный к стенке. До оружия не больше пяти шагов или один хороший бросок, но даст ли тун сделать ему этот бросок? Конечно, у него в руке нож, но что одно короткое лезвие против десятков железных перьев у туна?! «Туны не любят сражаться в открытом бою и всеми силами этого избегают», — вспомнил он слова Кюллики. Вот ведь бестолковая ведьма! Даже в этом она ошиблась! Теперь его единственный шанс — точность и скорость. Ильмо собрался в комок, достал нож и приготовится.

…Ахти заметил туна мгновением раньше друга. Едва услышав хриплый смех за спиной, развернулся, в мгновение ока выхватил меч и сплеча нанес удар. Клинок скрежетнул по печке, полетела кирпичная пыль. Туна там уже не было — он увернулся и теперь стоял с другой стороны, торжествующе скалясь. Ахти снова ударил. Но тун снова оказался проворнее — увернулся и шмыгнул под стол. Ахти, не успев в третий раз остановить руку, с размаху рубанул по столешнице. Толстое дерево застонало, побежала трещина. Ахти с трудом выдернул клинок и вскочил на стол.