Адский город - Киз Грегори

Теперь они шли по берегу реки, прорывшей каньон глубиной не меньше ста футов. Принц не слишком обрадовался возможности быть прижатыми к обрыву погоней, которая может выскочить с какой угодно стороны, и напрямую заявил об этом Сулу.

— Мы идем по течению, — поразмыслив, сказал данмер. — Там склон должен выполаживаться, и мы сможем спуститься. Врата, которые мы ищем, находятся в каньоне. Милях в двух впереди или что-то около того.

— Ты думаешь, у нас получится?

— Сам Гирцин не появится, пока не стемнеет. Он охотится со свитой оборотней. Все, что нам остается пока, — не подпускать близко загонщиков.

— Земля дрожит! — вмешалась Лесспа.

Аттребус тоже почувствовал, как мелко трясется скала под ногами. Сперва он подумал, что это особенность владений Гирцина, ведь легенды гласили, будто многие земли в Обливионе весьма изменчивы. Но, заметив приближающееся с юга облако пыли, понял, что слышит топот многих тысяч копыт.

— Думаю, вот это нам тоже не стоит подпускать близко, — махнул он рукой.

— Загонщик! — зарычал Сул.

— Бежим! — звонко закричала Лесспа, запрыгивая на спину Ша'джала.

И опять сенчи огромными скачками понеслись вдоль края пропасти. Кто их преследовал, Аттребус не мог разглядеть — мелькали только коричневые тела.

— Вперед! — командовал данмер. — Видите? Вот оно — место, где мы спустимся!

Принц разглядел промоину в обрыве, но также он отлично видел быстро приближающееся стадо косматых толсторогих быков шести футов высоты в холке.

Невероятно, но сенчи еще прибавили скорости, стремясь достигнуть спасительного спуска. Но стена рогатых голов не отставала. От фырканья и рева закладывало уши.

Внезапно тигр с Сулом на хребте оттолкнулся от края утеса и ринулся прямиком в пропасть.

Ша'джал тоже взвился в воздух.

Бездна разверзлась внизу, словно во сне. Казалось, что они парят. Рядом медленно-медленно проплывал утес… Ша'джал оттолкнулся от дерева, вцепившегося корнями в скалу, а потом Аттребус похолодел, увидев прямо перед собой шершавый камень.

Когда принц пришел в себя, то понял, что маленький отряд столпился на узком выступе, похожем на карниз. Ниже маячил узловатый ствол, спасший жизни ему и спутникам, а сверху сыпалась лавина косматых вонючих тел, не удержавшихся на краю. Аттребус посмотрел по сторонам — все каджиты и Сул стояли, прижавшись спиной к скале. Мелкие осколки сланца падали им на головы, и оставалось лишь надеяться, что копыта быков не обрушат отвесную стену.

Мычащие, вращающие глазами, дрыгающие ногами быки продолжали падать.

Неожиданно Лесспа расхохоталась. Каджиты присоединились к ней, и даже принц захихикал, сам себе удивляясь.

И вот последний бык свалился в пропасть, и наступила тишина — даже шуршание камешков по осыпи стихло.

— Теперь быстрее, — сказал Сул. — Я думаю, мы можем спуститься вон с той стороны, но думать особо некогда — пора действовать.

Данмер оказался прав — от их убежища начинался промытый дождями овраг, по которому можно было спуститься на дно каньона. Тела разбившихся животных запрудили реку, в воздухе висел густой запах крови, мочи и навоза.

Они пошли вниз по течению, перепрыгнули через небольшой ручей. Окончательно стемнело, и Аттребусу пришлось напрягать зрение, но каджитам и Сулу темнота не доставляла сложностей. Берег оказался неожиданно удобным — песчаный и ровный, а вскоре взошла луна, озарив каньон серебристым светом.

Выше пропели два рожка — совсем близко, почти над головой.

Им ответил еще один. От его невероятно глубоких, насыщенных звуков принц почувствовал себя кроликом, которого в чистом поле окружили волки. Потеряв голову от ужаса, он рванулся вперед.

Кто-то схватил его за плечо, вынуждая остановиться. Аттребус отчаянно дергался, пытаясь вырваться, пока не понял, что его удерживает Сул.

— Легче! — проговорил данмер. — Не теряй головы!

— Это Гирцин! — пролепетал принц. — Все кончено.

— Пока еще нет!

Голос рога пронесся над пропастью, и, словно отвечая, залаяли волки.

— Держитесь рядом, — предупредил Сул. — Когда доберемся до места, придется поторопиться.

По обе стороны каньона возникли темные фигуры. Лай, рычание, рев зазвучали над головами беглецов, отражаясь от каменистых стен. Но по всей видимости, загонщики хотели лишь не дать им уйти, а право убить добычу принадлежало господину.